– Точно. А если и это не поможет?

– Наверное, закричу. Или схвачу за плечи и встряхну.

– Как раз это и делает твое тело через боль. Оно кричит, потому что ты не услышала его шепот.

Я вернулась к столу, достала из стопки небольшой блокнот и приготовилась записывать.

– Давай попробуем расшифровать это сообщение. Когда у тебя впервые появилась эта боль в спине?

Алёна задумалась, возвращаясь к креслу.

– Кажется, это было вскоре после того, как я запустила второй проект. Я тогда работала по шестнадцать часов в сутки, почти не спала…

– И как ты отреагировала на появление боли?

– Выпила обезболивающее и продолжила работать, – она невесело усмехнулась. – А что мне оставалось делать? У меня были дедлайны, обязательства, команда, которая на меня рассчитывала.

– То есть твое тело сказало: «Мне нужен отдых, Алёна. Я устало, мне больно». А ты ответила: «Замолчи, у меня нет на тебя времени». Но твое тело – это ты сама, понимаешь? Это не отдельное существо, это часть тебя. Отрицая его потребности, ты отрицаешь свои собственные.

Я взяла ее за руку и посмотрела в глаза.

– Знаешь, моя бабушка всегда говорила: «Боль – это не наказание, это сигнал к действию». И она была права. Твоя боль в спине – это не враг, которого нужно победить любой ценой. Это верный страж, который говорит: «Эй, что-то идет не так, нам нужно изменить курс».

– Хочу рассказать тебе историю моей подруги Марины, – продолжила я, наливая нам свежий чай. – Успешная журналистка, вечно в погоне за сенсацией, жила на кофе и адреналине. Она гордилась тем, что может работать сутками напролет, свысока смотрела на «слабаков», которым нужен полноценный сон и обед.

Алёна улыбнулась – этот портрет был ей слишком знаком.

– Так вот, в тридцать два у Марины случился первый приступ паники. Прямо посреди интервью с важным политиком. Сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди, руки дрожали, перед глазами плыли круги. Она думала, что умирает. «Скорая» приехала, но врачи не нашли ничего, кроме сильного истощения и стресса. Ей прописали успокоительное и отправили домой.

Я сделала паузу, наблюдая за реакцией Алёны.

– Но Марина была из породы упрямцев. Она выпила таблетки и через два дня вернулась к своему сумасшедшему графику. Угадай, что случилось потом?

– Приступ повторился? – предположила Алёна.

– И не раз. Каждый становился сильнее предыдущего. В конце концов, она оказалась в больнице с таким сильным приступом, что не могла ни говорить, ни двигаться от ужаса. Она думала, что сходит с ума.

Я помолчала, давая время визуально представить ситуацию.

– Понимаешь, ее тело годами шептало: «Марина, мне нужен отдых. Марина, слишком много кофеина. Марина, ты не высыпаешься». Но она не слушала. И когда шепот не помог, тело закричало. Эти приступы паники были последней отчаянной попыткой ее организма сказать: «ОСТАНОВИСЬ!»

– И что она сделала? – тихо спросила Алёна.

– То, что должна была сделать давно – наконец прислушалась. Марине пришлось кардинально изменить свою жизнь. Она перешла на удаленную работу, освоила медитацию, начала высыпаться. И знаешь, что самое удивительное? Ее карьера не рухнула, как она боялась. Наоборот, качество ее статей улучшилось, потому что она наконец-то писала их с ясной головой и полным присутствием. Приступы ушли. И главное – она впервые за многие годы почувствовала себя живой.

Алёна глубоко вздохнула.

– Я иногда тоже чувствую что-то похожее. Не такие сильные приступы, но это постоянное напряжение, тревога…

– Видишь, твое тело тоже пытается с тобой говорить. Вопрос лишь в том, готова ли ты наконец услышать его.