Основное противоречие жанра вечеров интимного чтения упиралось в неизменность художественно создаваемых Закушняком «предлагаемых обстоятельств» рассказа. Если рассказчики литературных произведений до Закушняка, как например, В. В. Чехов, создавали маску рассказчика, то есть единый для всех исполняемых ими произведений образ рассказчика, совершенно не задумываясь об обстоятельствах рассказа, то Закушняк создал единые для всех рассказов «предлагаемые обстоятельства». Но при этом сам Закушняк не осознавал созданные им обстоятельства, как «предлагаемые» для действия рассказчика. Создавая «предлагаемые обстоятельства», сам Закушняк думал лишь о том, как добиться наибольшего контакта со зрителями, чтобы условия, в которые попадают зрители, создавали наибольшие удобства для восприятия читаемого им литературного произведения.

«Я уже хорошо понимал в то время, – пишет Закушняк, – убежден и сейчас, что зритель на неправильном внешнем оформлении может соскучиться, почувствовать себя неудобно и перенести свое неудобство на ни в чем неповинного исполнителя».[25]

Творческая неосознанность художественно создаваемых им «предлагаемых обстоятельств» рассказа и была причиной их неизмененности, а также стала основой внутреннего противоречия всего дальнейшего пути творческих исканий, разрешить которое удалось ему всего лишь за два месяца до смерти.

Образ же, создаваемый рассказчиком, постоянно изменялся. Во-первых, многие выбираемые Закушняком произведения «Дом с Мезонином», «Шуточка», «Банковый билет» и другие написаны от первого лица и исполнялись Закушняком от лица этих людей, попавших в данную постоянную для вечеров интимного чтения ситуацию (не то гостиная, не то салон).

В рассказах, написанных от 3-го лица, образ рассказчика передавался Закушняком через приемы передачи авторского стиля. Но все эти образы действовали в единых для всего жанра предлагаемых обстоятельствах. Характер и выбор этих обстоятельств определялся не только и даже не столько содержанием рассказов, сколько составом зрительской аудитории. В вечерах интимного чтения Закушняк создал условия, то есть обстоятельства, наиболее близкие для своего зрителя, для интеллигента того времени. Поэтому здесь были и ковры, и цветы, и настольная лампа с зеленым абажуром, то есть обстановка, привычная для его зрителей и необычайно располагающая к интимной беседе с рассказчиком.

Революция изменила состав аудитории, что сразу же нарушило найденное равновесие противоречивых противоположностей между художественными рассказами и реальностью художественно оформленных обстоятельств рассказов.

Изменились и взгляды на искусство и на задачи искусства самих художников.

То и другое заставляет Закушняка искать новые условия для своих рассказов, то есть искать новые «предлагаемые обстоятельства», отвечающие характеру нового партнера, нового зрителя и новым требованиям, предъявляемым искусству.

Вот как сам Закушняк объяснял переход от «вечеров интимного чтения» к «вечерам рассказа».

«Мысль о создании нового направления в искусстве рассказывания давно меня занимала. Первые вечера этого жанра – «Вечера интимного чтения» – проходили в маленьких помещениях, от чего и получили свое название. Мастерство было построено на камерном исполнении – получалась беседа как бы за столом.

Война. Революция. Новые запросы. Новое понимание и восприятие вещей. Прежние полутона, мягкие интонации уже неубедительны для наших дней. Изменилось мое отношение как художника к авторам.

И в дни напряженнейшей революционной борьбы родился мой новый эстрадный жанр – «Вечера рассказа». Первая моя работа – «Пышка» Мопассана заканчивалась Марсельезой, маршем зовущим к борьбе.