Глубокий овраг еще дышал последними разрозненными клочьями тумана, опустившегося на самое дно. Смело ступая вниз по уже проторенной тропе, она показывала путь молоденькой Злате, мелко перебирающей неуверенными ногами. Истомившиеся ступни коснулись влажного, укрытого густой зеленью дна оврага, и сразу на душе стало покойно и радостно. Будто прислонилась она исстрадавшимся на чужбине телом к стенам родного дома. От этой радости и сил сразу прибыло в уставших за последние дни руках. Легко ступая и пританцовывая, словно юная девочка, она отодвигала с пути поникшие ветви разросшегося у озера ивняка и, отложив одну корзину в сторону, вела за собой, взявши за руку, испуганную родственницу.

– Разве тебе ничуточки не страшно? – не выдержала Злата.

– Нет, – с серьезный лицом помотала головой Богдана. – Посмотри, какая вокруг красота!

– Мне кажется, в этом озере русалки водятся, – поежилась Злата. – Оно такое неподвижное, как Мертвое Озеро из сказаний.

– Нет никакого Мертвого Озера, – отмахнулась от нее Богдана. – Все это бабушкины сказки и досужий вымысел, чтобы малые дети на реку или озеро без спросу не бегали.

– А русалки? – пискнула Злата.

– А русалок уговорим нас на дно не утаскивать, – успокаивающе сжала задрожавшую руку женщина.

– Я вот им и угощение припасла, кивнула она на дно своей корзины, где лежал скромный завтрак, прикрытый рушником.

Роса мочила ноги и оседала на рукавах рубашки мельчайшим бисером, мгновенно впитываясь в тонкую льняную ткань. Было по-утреннему свежо, но Богдана не чувствовала холода. Все тело женщины дышало теплом и жар этот передавался ее спутнице, успокаивая охвативший юное тело то ли от страха, то ли от холода озноб.

Первым делом надо было найти подходы к озеру в тех местах, где раскинулись камышовые заросли. Богдана напряженно всматривалась в низкую, местами болотистую кромку, подбирая место, где можно протоптать надежную и безопасную для ее спутницы тропку. Сделав знак оставаться на месте, она шла осторожно, нащупывая широкими ступнями путь на топком, укрытом сочной зеленью берегу.

Казалось, ее ноги видели больше, чем глаза, когда Богдана, покачиваясь, почти наугад делала следующий шаг. В награду за смелость с каждым движением она поднималась все выше, туда, где прибрежная низина сменялась узкой полосой мелкого желтоватого песка, спускающего в воду отлогим пляжем.

Еще два раза ходила опытная женщина по тропе туда и обратно, чтобы сделать ее приметной для своей неопытной помощницы. А потом, собрав свои корзины, поманила за собой Злату.

– Вот тропинка тебе широкая, – обвела она рукой извилистую цепочку примятой осоки, – по ней ходи, но в сторону ступить не вздумай. Вязко там.

– Хорошо, – понятливо мотнула головой Злата.

– В воду я полезу, – стоя на песчаном берегу, сказала старшая, а ты в корзины корни поплотнее укладывай, да по одной к ивам относи.

Прежде чем лезть в воду, она развернула сверток с печеной репой и протянула одну головку наперснице. Достала из мешочка полную горсть вареного ячменя и щедрой россыпью окропила неподвижную воду, что-то приговаривая себе под нос. Вода заплескалась мелкой рыбешкой, взволнованной неожиданным подарком.

– Сейчас рыбьи посланцы наш дар соберут и русалкам отнесут, – довольно улыбнулась Богдана. – Мелко тут водным девам. Самим-то, поди, несподручно будет.

– Так, так, – кивала Злата, уже полностью успокоившись.

Усевшись на берегу, Богдана сняла уже порядком поистрепавшиеся лапти, размотала ленты онучей и аккуратно сложила все в стороне от воды. Босые, необычно широкие костистые ступни ее какое-то время стояли на берегу неподвижно, зарываясь большими пальцами в песок и наслаждаясь редким ощущением истинного единения с природой.