– Ещё как, – пробормотал я, глядя в окно, пытаясь справиться с тошнотой. И пусть она потом не скажет, что я её не предупреждал. Всё будет так. Наша жизнь в этом городе будет невыносимой.

Я видел, что и ей здесь не по себе. Но отступать она не собиралась. Она всегда была такой: решительной, не позволяющей себе слабость, даже если внутри всё разрывалось. Я почти не видел, чтобы она плакала или теряла контроль. Сдержанная. Рассудительная. Видимо, темпераментом я пошёл в отца. Потому что мне долго пришлось учиться держать в узде злость. Сколько я разбил посуды, переломал мебели и деревьев – не счесть. Мама наблюдала мои вспышки с лёгкой иронией. Говорила, что с возрастом начала понимать, какие вещи не стоят того, чтобы так на них реагировать. А раньше была такой же, как я.

Мы подъехали к квартирному комплексу. Судя по виду, жильё было не из дешёвых. На нашем счёте была приличная сумма – экономия на еде приносила выгоду. Мы не покупали продукты, лекарства, страховки. Мы не болели – по крайней мере, не так, как обычные люди. Наши расходы – переезды, аренда, документы.

Нас уже ждала риэлтор – женщина лет пятидесяти, с улыбкой слишком широкой, чтобы быть искренней. Мама обменялась с ней парой фраз, кивнула, взяла ключи.

Мы вошли в подъезд, поднялись на лифте на пятый этаж. Лифт не вонял – уже неплохо. Но я всё равно буду пользоваться лестницей. Мне нужна нагрузка. Я как зверь – должен двигаться. Не понимаю, как люди могут сидеть на месте часами. Работа в офисе явно не для меня. Нужно будет найти место для пробежек – подальше от людей и запахов.

Квартира оказалась просторной и светлой. Гостиная, кухня, две спальни, ванная и отдельный душ. Не самое худшее место из тех, где мы жили. Мама всегда старалась выбирать жильё получше, даже если мы задерживались ненадолго.

– Сойдёт, – сказал я, проходя по комнатам.

– Лучше, чем прошлое, – отозвалась мама.

По её виду было ясно: она не в настроении.

Мы спустились за вещами к нашей новой машине – теперь это был семейный седан. К машинам не было смысла привязываться: мы меняли их чаще, чем жильё. За пару заходов перенесли всё наверх. Самое ценное мама потащила сразу – сумку-холодильник. Она поставила её на кухонный стол и начала перекладывать мясо в морозилку. Сохранить еду при переезде всегда было самым сложным.

Я пошёл в свою комнату. Большая кровать, голубые обои, письменный стол, шкаф и компьютер – довольно неплохой, на нём даже можно будет играть.

Я начал раскладывать вещи из чемодана, осматривая пространство. Комнату недавно отремонтировали, мебель была новой. Она не пахла старыми жильцами, их запахи не въелись в стены и обивку. Хоть такая мелочь сегодня меня радовала.

Через какое-то время я вышел на кухню. Мама развесила травы по стенам и шкафам, как она всегда делала. Их запах немного перебивал тяжёлые городские ароматы.

– Это поможет, когда станет совсем трудно, – сказала она, не оборачиваясь.

Я наблюдал, как мама тщательно расставляет специи в шкафу, будто старается сделать это место хоть немного уютнее. Это был её способ сопротивляться хаосу, хотя она знала: рано или поздно всё снова придётся собирать.

Я кивнул. Травы действительно помогали. Хоть немного, но напоминали о природе. О том, что мы потеряли.

– Джим, я схожу в магазин за продуктами, – сказала мама, стоя в дверях.

Я кивнул, хотя прекрасно понимал – продукты нам не нужны. Это была лишь маскировка. Кофе, чай, крупы, консервы – всё, что долго хранится и не пахнет слишком сильно. Всё должно быть на виду, чтобы кухня не казалась подозрительно пустой. Открытая банка с кофе, крупа в пакете, сковорода на плите – иллюзия обычной жизни. Сейчас здесь было слишком чисто. Наверное, нам придётся время от времени ходить в магазин, чтобы соседи нас видели.