– Извините, это я, – пробормотала она, чувствуя, как краснеет. – Я… я не заметила.

Виктор окинул её странным взглядом, но ничего не сказал. Лина поспешно вылила кофе в раковину и покинула кухню, ощущая на себе взгляды коллег.

Весь день прошёл как в тумане. Лина совершала одну ошибку за другой: отправила статью о таинственных озёрах Патагонии не в тот раздел, дважды перепутала даты сдачи материалов, а во время интервью с известным путешественником забыла, о чём шла речь, прямо посреди вопроса.

– Что со мной происходит? – шептала она, глядя на своё отражение в чёрном экране выключенного компьютера. На мгновение ей показалось, что из темноты на неё смотрят чужие глаза – янтарные, древние, полные тайны.

Кулон под блузкой пульсировал теплом, словно напоминая о своём присутствии. Лина не хотела его надевать, но утром, перед выходом из дома, какая-то сила заставила её достать камень из шкафа. «Это просто сувенир», убеждала она себя, «он не может контролировать мои действия». Но глубоко внутри она знала, что лжёт самой себе.

После обеда состояние только ухудшилось. На редакционной летучке она поймала себя на том, что невольно выводит странные символы на полях блокнота – витиеватые знаки, похожие на древние руны, которых она никогда прежде не видела, даже в самых отдалённых уголках мира, где ей доводилось бывать. Главный редактор, заметив её рассеянность, попросил Лину рассказать о концепции её новой серии статей о забытых святилищах, и она застыла, не в силах вспомнить ни единого слова.

– Простите, я… мне нехорошо, – пробормотала Лина, ощущая, как по спине стекает холодный пот. Комната вдруг начала расплываться перед глазами, лица коллег исказились, став похожими на гротескные маски.

– Может, тебе домой пойти? – предложил кто-то. – Ты очень бледная.

– Да, пожалуй… – она с трудом поднялась. – Я закончу статью дома и отправлю вечером.

В туалете Лина долго умывалась холодной водой, пытаясь привести мысли в порядок. Подняв голову, она вздрогнула – её отражение в зеркале на миг стало чужим. Не тот таинственный незнакомец, а кто-то другой – женщина с её лицом, но с иным выражением. Более уверенным. Знающим. Древним.

– Лиана, – прошептали её губы против воли. – Моё имя Лиана.

Лина отшатнулась от зеркала, зажав рот ладонью. Ужас охватил её, парализующий, ледяной. Она не произносила этих слов – по крайней мере, не сознательно. Это словно кто-то другой говорил её голосом.

Остаток рабочего дня она провела в архиве журнала, якобы собирая материал для новой статьи. На самом деле она лихорадочно искала в интернете информацию о раздвоении личности, галлюцинациях, синдроме самозванца – о чём угодно, что могло бы объяснить происходящее с ней рациональным образом. Но каждая статья, каждый медицинский сайт только усиливали её тревогу – ни один из описанных симптомов не соответствовал в точности её состоянию.

По пути домой дважды ей казалось, что она видит в толпе человека с янтарными глазами, но оба раза, когда она оборачивалась, там никого не было. В вагоне метро, глядя в окно на проносящуюся темноту туннеля, она вдруг увидела отражение не своего лица, а леса – древнего, таинственного, залитого лунным светом. Леса, поразительно похожего на тот, что она описывала в своём последнем репортаже о забытых местах силы в Центральной Европе. Видение длилось лишь мгновение, но Лина почувствовала такую острую тоску, такое сильное, необъяснимое желание оказаться там, что слёзы выступили на глазах.

– Я схожу с ума, – прошептала она, сжимая руками виски. – Это просто нервное истощение от постоянных разъездов. Нужно выспаться, и всё пройдёт.