Холодный пот выступил на спине Лины, когда она резко обернулась, ожидая увидеть того, кто стоял за её спиной в отражении. Но комната была пуста. Только Брин сидел на подоконнике, настороженно прижав уши.

– Я схожу с ума, – прошептала Лина, прижимая руки к вискам. – Это просто невозможно.

Кулон на шее внезапно стал тяжелее, словно налился свинцом. Она ощупала его дрожащими пальцами, чувствуя незнакомую гравировку, которой, она могла поклясться, ещё вчера там не было.

Словно в трансе, она медленно двинулась к зеркалу в коридоре. Каждый шаг давался с трудом, будто она шла против сильного течения. Остановившись перед зеркалом, Лина заставила себя поднять взгляд.

Первое, что она заметила – несинхронность. Она подняла руку, но отражение сделало это с задержкой в половину секунды. Она наклонила голову, и её зеркальный двойник повторил движение с запозданием, словно обдумывая, стоит ли подчиняться.

В глубине комнаты Брин издал низкое, утробное рычание. Лина обернулась и увидела, как кот выгнул спину дугой, а его шерсть встала дыбом. Он смотрел не на неё, а сквозь неё – на зеркало.

– Что происходит? – Лина коснулась холодной поверхности зеркала.

Стекло под её пальцами неожиданно показалось тёплым и податливым, будто тонкая плёнка воды. По его поверхности пробежала рябь, как по озеру от брошенного камня.

И в этот момент отражение изменилось. За её спиной в зеркале появился размытый силуэт мужчины. Высокий, темноволосый, он стоял в какой-то просторной зале с высокими потолками и витражными окнами – комнате, которой не было в квартире Лины. Через цветные стёкла витражей проникал странный, серебристо-голубой свет, создавая причудливые узоры на мраморном полу. В полумраке его лицо трудно было разглядеть, но одна деталь выделялась чётко – янтарные глаза, светящиеся нечеловеческим светом. На правой брови виднелся шрам – тонкий, белёсый, похожий на след от удара клинка.

Лина застыла, не в силах отвести взгляд от этого видения. Незнакомец смотрел прямо на неё, и в его глазах читалась такая боль, такая тоска, что у Лины перехватило дыхание. Что-то в его облике – в изгибе губ, в линии челюсти – казалось неуловимо знакомым, вызывая смутное ощущение дежавю.

– Лиана… – прошептал он, и его голос, глубокий и бархатистый, отдался эхом не в комнате, а в голове Лины. – Ты должна вернуться.

Этот голос вызвал в ней странную реакцию – внезапный прилив эмоций, которые она не могла объяснить. Тоска, страх, и что-то ещё, что-то глубоко спрятанное, что она не могла или не хотела признать.

Лина отшатнулась от зеркала, но не могла оторвать взгляд от янтарных глаз незнакомца. В них было что-то пугающе знакомое, будто она смотрела в глаза человека, которого знала всю жизнь.

– Я не Лиана, – прошептала она. – Меня зовут Лина. Кто ты? Что тебе нужно от меня?

Её голос дрожал, срываясь на каждом слове. Незнакомец сделал шаг ближе к зеркалу, и теперь его лицо осветил призрачный свет витражей. Он был красив той опасной, хищной красотой, что заставляет сердце замирать от смеси страха и восхищения.

– Не обманывай себя, – тихо произнёс он. – Ты знаешь, кто ты на самом деле. Глубоко внутри ты всегда это знала.

Лина покачала головой, ощущая, как болезненно пульсирует кулон на шее.

– Я не понимаю, о чём ты говоришь. Я никогда не видела тебя раньше. Я никогда не была в том месте, где ты сейчас.

Мужчина поднял руку, словно пытаясь дотянуться до неё через зеркало. Его пальцы почти коснулись стеклянной поверхности с той стороны.

– Ты забыла, – произнёс он с такой горечью, что сердце Лины сжалось от необъяснимой боли. – Но скоро вспомнишь. У нас мало времени, Лиана. Ты должна вернуться, прежде чем будет слишком поздно.