В этот самый момент тесак Торстена обрушился на указанное Эйвиндом пульсирующее основание щупалец у выхода. Удар гиганта, подкрепленный адреналином и болью от обморожения, был сокрушителен. Ледяной ствол треснул с оглушительным грохотом, словно лопнуло стеклянное сердце. Щупальца, перекрывавшие проход, рассыпались на тысячи сверкающих осколков, которые тут же начали таять в воздухе, превращаясь в ледяную пыль. Путь был свободен!

– Выход! – заревел Торстен, отпрыгивая от осыпающихся обломков. Его обмороженная рука висела как плеть, но он был готов драться дальше.

– Финн, тащи Джека! – скомандовал Мартен, видя беду изобретателя. Он разрядил весь магазин арбалета в приближающиеся голубые глаза змея. Болты впивались в ледяную мглу, не причиняя видимого вреда, но заставляя чудовище на мгновение отпрянуть. – Эйвинд, впереди! Указывай путь! Торстен, прикрывай тыл!

Финн, не раздумывая, вцепился в Джека. Он обхватил его за туловище и рванул изо всех сил.

– Отпусти, Джек! Отпусти штурвал!

– Не… могу… – хрипел изобретатель, его лицо приобрело синеватый оттенок. Нити холода впивались глубже, покрывая инеем руку до локтя. – Он… держит!

Эйвинд, преодолевая парализующий страх, метнулся к выходу.

– Сюда! Бегом! – Его голос сорвался на визг, но он указывал верное направление сквозь клубящийся морозный туман.

Торстен занял позицию между командой и приближающейся тенью змея. Он поднял свой массивный нож здоровой рукой, готовясь к последнему рубежу. Гигантская змеиная голова, увенчанная гребнем из ледяных кристаллов, уже выплывала из тумана, пасть, полная сверкающих сталактитов-клыков, разелась в немом рыке.

Мартен увидел отчаянное положение Джека. Прагматизм уступил место мгновенному решению. Он схватил вторую бутылочку спирта у Финна, выдернул из кармана тряпку.

– Гори все синим пламенем! – прошипел он, сооружая фитиль. Поджег и швырнул импровизированную гранату не в змея, а прямо в «Ледяное Зеркало» на груди мертвеца, к которому все еще тянулись нити, связывающие его с Джеком.

Бутылка ударилась о черный диск и разбилась. Пламя с треском охватило артефакт и мертвое тело. На миг раздалось нечеловеческое шипение – не змея, а самого духа, воплощенного в диске. Нити холода, связывающие Джека, дрогнули и ослабли! Этого мгновения хватило. Финн рванул из последних сил, и рука Джека с хрустом оторвалась от штурвала. Нити оборвались, оставив на перчатке и коже жгучие белые шрамы, похожие на ожоги жидким азотом.

– Бежим! Все! – закричал Мартен, отступая к выходу и толкая перед собой оглушенного, дрожащего от холода и шока Джека. Финн подхватил изобретателя под руку, почти волоча его.

Торстен, видя, что команда уходит, бросил последний вызов ледяному исполину. Он швырнул свой массивный нож, как копье, прямо в ближайший голубой глаз. Оружие впилось в лед с глухим стуком, заставив чудовище в ярости дернуться. Этого было достаточно. Молчаливый гигант развернулся и ринулся за остальными.

Они вывалились из ледяных врат храма в ослепительную белизну заснеженного ущелья, спотыкаясь и падая. Холодный, но живой воздух ударил в лицо. За спиной, из чрева храма, донесся оглушительный рев бешенства и грохот рушащегося льда. Голубоватый свет яростно пульсировал в проеме входа, но чудовище не последовало за ними. Казалось, его сила была привязана к храму, к алтарю, к самому артефакту.

– Не… остановился… – пролепетал Джек, падая на колени в снег и судорожно дыша. Он с ужасом смотрел на свою обмороженную, покрытую белыми узорами руку. – Он… только… разозлился…

Мартен, опираясь на колени и переводя дух, оглянулся на зловещий портал храма. Голубые глаза все еще горели в глубине, полные немой угрозы.