По вечерам он практиковал русский язык с дедом, слушая рассказы о Петербурге и получая наставления о необходимости соблюдать осторожность. Алекс рекомендовал ему обратиться в России к частному детективу в случае сложностей.

К пятнице все было готово к отъезду. Перед понедельничным рейсом Джон хотел лишь одного – встретиться с Мелиссой. Их свидание началось с романтической комедии в старом кинотеатре на окраине. После сеанса они бесцельно бродили по лондонским улочкам, где редкие прохожие ловили последние капли осеннего тепла.

Когда Мелисса предложила продолжить вечер у нее, Джон Генри согласился. Захватив по дороге портвейн и десерт, они взяли такси. В машине, отвечая на расспросы о предстоящей командировке, он благоразумно умолчал об истинной цели поездки.

Квартира Мелиссы, доставшаяся ей от перебравшихся в провинцию родителей, располагалась в скромном районе. Небольшая студия отличалась уютом и аккуратностью: белый диван, пушистый ковер, современная кухня и плазменный телевизор – все говорило о хорошем вкусе хозяйки.

Мелисса жестом пригласила Джона Генри в гостиную. Пока она накрывала на стол, аккуратно раскладывая пирожные на фарфоровой тарелке, он с ее разрешения нашел штопор и ловко открыл бутылку портвейна. Устроившись на мягком диване, они поставили бокалы на журнальный столик и погрузились в непринужденную беседу, время от времени потягивая терпкий напиток и пробуя сладости.

Вечер тек размеренно, наполненный смехом и играми – то они угадывали города, то пытались изобразить известные фильмы без слов. В какой-то момент Джон Генри почувствовал непреодолимое влечение и, встретив в ее глазах ответный огонек, страстно поцеловал Мелиссу. Одежда быстро оказалась на полу, открывая взору ее совершенное тело – упругие формы, соблазнительные изгибы, шелковистые локоны. И он, подтянутый и спортивный, оказался достойным партнером в этом любовном танце.

После полной страсти близости Мелисса удалилась в душ, а Джон Генри вышел на балкон, где закурил, наслаждаясь прохладой ночи. Вернувшись, они снова наполнили бокалы, и в этой уютной атмосфере он неожиданно для себя задал ей вопрос о замужестве. Ответ обрадовал – оказывается, она давно об этом мечтала. Но когда речь зашла о детях и доме в идиллическом месте, Мелисса благоразумно охладила его пыл, напомнив о необходимости сначала устроить карьеру.

"Скоро у нас будет столько денег, что ты и представить не можешь", – едва не сорвалось у него с языка, но в последний момент он осекся, вспомнив наказ деда. Мелисса лишь снисходительно улыбнулась, приняв его слова за обычные мужские фантазии.

Утро началось с ароматного кофе, который Мелисса приготовила своими руками. Сделав несколько глотков, Джон Генри стал собираться – предстояло много дел перед отъездом. Хотя она и уговаривала его остаться, он твердо знал: сейчас не время для отдыха. Прощаясь, он чувствовал необыкновенную легкость – от вчерашней близости, от любви Мелиссы и, конечно, от предвкушения грядущих перемен.

По дороге домой Джона Генри отвлек звонок от Алекса. Дед просил захватить из пекарни его любимый пудинг – маленькая слабость, которую старик позволял себе вопреки возрасту и врачебным запретам. Вернувшись с пакетиком в руках, Джон Генри застал деда перед телевизором: тот, устроившись в кресле, бурчал о непомерных счетах за коммунальные услуги и ругал политику Брюсселя, требуя немедленного выхода Британии из Евросоюза.

Молодой человек лишь рассеянно кивал, пропуская эти рассуждения мимо ушей. Политика никогда не была ему интересна, а сейчас, когда в его жизни назревали куда более значительные перемены, стариковские ворчания и вовсе казались пустым фоном. Собственные мысли занимали его куда сильнее – предстоящая поездка, таинственная картина, миллионы в швейцарском банке…