Танцы с обезьяной на спине Ната Берия

Толковый словарь Мерриама-Уэбстера.

Самолет набирал высоту. Вот уже и здания аэропорта не видно, и машины на шоссе стали похожими на игрушечные.

Какие сюрпризы иногда преподносит нам жизнь! Надо же мне было получить предложение прочитать несколько лекций в университете того города, о котором я столько слышала от Лики.

Я, в основном, занимаюсь практикой, а не наукой, но зато хорошо говорю по-английски и, вообще, хорошо говорю. Наверное, поэтому, читать лекции по этике в психотерапии предложили именно мне.

Через четыре часа мне предстояло увидеть место событий, а чуть позже – главного героя, по крайней мере, я на это очень надеялась,

А пока, сидя в самолете, я думала о том, может ли при определенных обстоятельствах такое случиться с каждым из нас. И, если – да, то, какие это обстоятельства?

Мне было чрезвычайно любопытно.

Та история началась в марте. По странному совпадению, сейчас тоже был конец марта.

Глядя на бесконечные поля, покрытые талым весенним снегом, я вспоминала историю нашего с Ликой знакомства.

Она пришла ко мне на прием, и я, прочитав имя в заведенной на нее секретарем карточке, профессионально доброжелательно сказала:

– Здравствуйте Анжелика! Садитесь, пожалуйста.

– Если можно, Лика, – она нервно убрала со лба длинную мягкую челку.

Имя Анжелика ей, и, правда, совсем не подходило. В ее внешности не было ничего ангельского: блестящие черные волосы, идеально подстриженные в форме «французского» каре, лучистые светло-карие глаза, тонкий нос с едва заметной горбинкой, блестящие дорогой красной помадой губы.

«Бывает же такое совершенство! У нее-то какие проблемы? Наверняка, не может выбрать между миллионером и миллиардером», – завистливо подумала я и…ошиблась.

– Доктор, помогите. Я не хочу больше жить.

– Алла, – сказала я, – просто Алла.

И это стало началом нашей дружбы. Нет, подругами в полном смысле этого слова мы, конечно, не стали – ни один психотерапевт не может иметь личных отношений с клиентом, и я всегда предупреждаю об этом клиента на первой встрече.

Но в этот раз все пошло не так с самого начала. Контраст между ее пронзительной, бьющей наповал внешней красотой и удивительно хрупким внутренним миром был настолько разительным, что вся история показалась мне воплощением мировой несправедливости.

И, если на первых сессиях мне еще удавалось сохранять атмосферу доброжелательной отстраненности, то со временем в наших беседах появлялось все больше личного.

В конце концов, я осознала, что незаметно перешла ту грань, которая отделяет эмпатию психотерапевта от вовлеченности обычного человека.

В свое оправдание могу только сказать, что я порекомендовала Лике другого специалиста.

Несмотря на то, что оказывать ей профессиональную помощь я больше не могла, мы продолжали иногда встречаться.

Лика как-то обмолвилась, что в детстве ей нравилось писать дневники, и я, в качестве психотерапевтического приема, предложила ей описать все произошедшие с ней события. И она написала все.

Знакомый редактор лишь слегка приложил к ее сочинению руку, и получилось то, что получилось…

…В ту субботу мы внезапно проснулись от громкого телефонного звонка.

– Анжелика Майер? А меня зовут Сергей Анатольевич. Сергей Анатольевич Корякин. У меня к вам деловое предложение. Виллы в теплой стране на берегу моря. Трехэтажные. Справитесь?

– Да, это я. Только, если можно, Лика, – спросонья я не очень понимала, кто это и что ему от меня нужно.

– ОК, Лика. Ваш телефон мне дал Николай Петрович Никитин. Помните такого?

Как я могла не помнить модного архитектора и замечательного человека, которого считала своим учителем? Я окончательно проснулась.

Тем временем трубка бодрым голосом незнакомца продолжала:

– Николай Петрович вас очень рекомендовал. Мы сначала обратились к нему, но работа потребует длительных командировок – проект, привязка к местности, стройка, авторский надзор, ну, вы понимаете. Николай Петрович уже не молод, да и времени у него нет. Так что, он предложил вашу кандидатуру. Не скрою, ваш возраст и опыт работы вызвал у меня некоторые сомнения, но Николай Петрович меня уверил, что вы справитесь. Ну? Что думаете?

Я молчала. Предложение было настолько неожиданным, что я просто не знала, что сказать.

– Гонорар вам понравится. Подробности обсудим позже. Ну как?

За все пять лет нашего брака мы с Вадимом еще не разу не расставались, разве что, на день-два, когда мне приходилось ездить к заказчикам в соседнюю область. Мой муж – иллюстратор в издательстве деловой литературы, и преимущественно работает дома. Фамилия его Бормоткин, и это одна из причин, почему мне так не нравится мое полное имя. Ведь если Анжелика Майер, еще куда ни шло, то Анжелика Бормоткина – это уже слишком. И, хотя, я всегда и всех прошу не называть меня Анжеликой, все-таки, взять фамилию Вадима так и не решилась. Мой отец, который считал себя потомком тех немцев, которые приехали в Россию по приглашению царя Петра, был этому откровенно рад. Отец… Кажется тем, что я не поменяла фамилию, я, наконец, заслужила его одобрение. Ни мои пятерки в школе, ни то, что я без посторонней помощи поступила в университет на факультет архитектуры и дизайна, по-моему, его особо не вдохновило. Нет, он, конечно, радовался, но как-то вяло, скорее, воспринимал все мои удачи, как должное, как будто, по-другому и быть не может.

Всю субботу и половину воскресенья мы с Вадимом думали. С одной стороны, Корякин наверняка предложит хорошие деньги: проектирование целого коттеджного поселка – дело не шуточное. Но с другой – я с ужасом себе представляла, как смогу месяцами жить в чужой стране и, главное – не видеть Вадима. В то же время и доверие Никитина никак нельзя было обмануть, и, вообще, такой случай может больше не представиться. Понятно, что после такого заказа я, как архитектор, окажусь на совсем ином уровне – у меня появятся совсем другие заказчики. Да…опыт шикарной, но, как быть с Вадимом?

Муж меня поддержал:

– Не переживай, ты будешь приезжать, а тоже буду к тебе приезжать. Мы не будем расставаться надолго. Обещаю.

Мне с ним очень повезло. Как говорил герой старого фильма, счастье – это, когда тебя понимают!

Так я оказалась в теплой стране на берегу моря.

Выйдя из самолета, я первым делом увидела Корякина, который прилетел на день раньше меня.

По дороге из аэропорта Сергей Анатольевич все время говорил, пытаясь за полчаса ввести меня в курс дела:

– Сейчас заедем в отель, а потом сразу на площадку. Осмотритесь на месте. Заодно познакомитесь с прорабом, который будет воплощать ваш замысел в жизнь. Он здесь уже десять лет. Отличный специалист! Мы решили, что строить должен тот, кто умеет строить в таких условиях. Ландшафт для нас непривычный – местность-то гористая.

Наскоро переодевшись в номере, я побежала к лифту – не хотелось заставлять заказчика ждать.

Ландшафт на самом деле был непривычным. Мне даже стало как-то не по себе. Справлюсь ли? Мои заранее заготовленные по заданию Корякина чертежи надо было срочно переделывать.

Сложность предстоящей работы компенсировалась нереальной красотой этого места. Участок под строительство находился на плоской вершине довольно высокого холма. С одной стороны к нему вплотную подходила асфальтированная дорога, но с трех других – его обрамляли бесконечные зеленые террасы. Внизу всеми оттенками голубого сверкало море, вдалеке, там, куда, петляя, уходила дорога, был виден густой лес, а еще дальше, за лесом – высокие сиреневые горы.

– Почему горы такого цвета, – спросила я своего нового клиента, – лаванда?

Он засмеялся:

– Нет, здесь лаванда не растет. Так цветет миндаль.

По террасам торопливо и на удивление легко поднимался человек.

– А вот и Максим! – Сергей Анатольевич по-дружески протянул руку высокому худощавому парню с прямыми плечами. На вид ему было лет тридцать пять. «Надо же – ревниво подумала я, – а уже «отличный специалист»! Бежевая рубашка, льняная ветровка того же цвета, джинсы, коротко стриженые темно-русые волосы, светлые, слегка прищуренные на солнце глаза. Так, ничего особенного.

– Знакомься, – продолжал Корякин, – это Лика, наш архитектор.

Максим улыбнулся и дружески кивнул в мою сторону. Он, кажется, еще что-то сказал, но так тихо, что я не расслышала. Может, у него проблемы с дикцией? Или он из тех людей, которые специально произносят слова невнятно, заставляя собеседника напрягаться? Такой неуклюжий способ привлечь к себе внимание. Очень неприятная привычка. Я встречала таких. В общем, «отличный специалист» мне явно не понравился.

Пока я пыталась уговорить себя, что люди бывают разные, и находить общий язык надо со всеми, к нашему участку подъехала красивая машина. За рулем сидела женщина в блестящем ярко-красном плаще, белом шелковом платке, плотно облегающем маленькую изящную головку и огромных темных очках. Женщина опустила стекло своей элегантной машины и весело крикнула:

– Вы там совсем заработались? Пора обедать!

– Это Нина, – голос Сергея Анатольевича стал мягким, мурлыкающим, – мой партнер по бизнесу и по совместительству – моя жена.

«Партнер по бизнесу» был моложе Корякина лет на пятнадцать. Но чего только в жизни не бывает!