Твинклер лишь вздрогнул, слегка побледнел, но не опустил меч, на который навёл играющий серебристыми молниями Знак. Кровавые щупальца замерли в сантиметре от лица мерцающего, пульсируя и брызгая шипящей местью.

– Ну что же, Белый Единорог. Ты сделал выбор. В следующий раз он придёт к тебе гораздо сложнее, когда будешь смотреть в глаза самой бездне на краю пропасти. Запомни эти слова. Запомни на всю жизнь.

– Я запомню, – одними губами ответил твинклер, когда его обдало леденящей волной. – Алые струи покачивались в сантиметрах от лица Лаэрта, обдавая запахом разложения.

Вновь запела скрипка, и фантомы стали с неохотными уханьями исчезать. Бледный как сама смерть Эйрих на негнущихся ногах подошёл к парню и протянул ему дрожащую, вспотевшую ладонь.

– Спасибо, мерцающий. Я никогда не забуду то, что ты для нас сделал. Никогда. Я сделаю для тебя и твоего Ордена что угодно!

– Это моя работа, король.

– Так ты возьмёшься обучать мою дочь?

– Да, ведь судя по картинам, которые показало Танцующее Время, от этого зависит слишком многое.

– А что эта тварь говорила про меня? Какие ошибки я должен исправить? Что за чушь ещё, забери её Шаргово отродье?

– Я не вправе указывать королю, но насколько понял – нужно как можно скорее примириться с хоримскими кланами и нарийцами.

– Святые инквизиторы! Снижение налогов будет стоить мне изрядного похудения казны. А значит – урезать расходы на безопасность, науку и армию. Придётся потрясти моих баронов, они и так накопили солидный жирок… как считаешь, Наместник?

– Клянусь всеми добродетелями Веласте – это… это было самое жуткое представление в моей жизни, – Холлинг откашлялся. – Боюсь, сегодня я расстался не только с нервами, но и со многими стереотипами о мерцающих, один из которых спас нас перед угрозой этой кромешной твари… спасибо, Лаэрт.

– Пожалуй, я приму благодарность в виде твоего коронного блюда, – твинклер небрежно кивнул Наместнику. – А теперь мне нужно обсудить с королём вопросы обучения Шиалы.

– Так что это всё-таки было, Лаэрт? – обратился к нему Эйрих, когда они остались в комнате короля, украшенной картинами и стойками с древним оружием. – Эта тварь смотрела на меня как острозуб на баронское жаркое, клянусь моей короной!

– Король не далёк от истины. Я никогда не встречался с чем-то подобным, но могу предположить, что Оно имело серьёзные счёты к вам и методам правления.

– А пусть эта ледяная мерзость катится в задницу к дракону! Я не собираюсь идти на поводу у всяких уродцев и тем более – менять решения! Эту Нарию давно пора превратить в развалины, если их знать откажется поставлять мне лучших воинов для армии! Где я ещё найду столько дешёвых и опытных наёмников вместо бестолковых гвардейцев?

– Нигде. Но как же Королевское Слово? Слово, данное в присутствии могущественной Силы способно менять судьбы.

– Ты что, Лаэрт, всерьёз поверил этому оборотню? Я не собираюсь жертвовать казной ради каких-то нарийских ублюдков и хоримских узкоглазых банд, судьба которых почему-то заинтересовала мерзкое создание, похожее на помесь отрыжки зимнего дракона с кошмаром пьяной девахи, отыметой полком Ламерийской кавалерии.

– Если королю важно моё мнение – это не очень компромиссное решение, особенно если Тварь вернётся.

– Так ты её выгонишь и помашешь на прощание клинком перед мордой. А если заупрямится – подаришь священный пендаль под зад, прочитаешь молитвы или как там это у вас, мерцающих называется.

– Боюсь, его слова не лишены правды: Ламерии угрожает серьёзная опасность. Танцующее Время никогда не ошибается – его нити лишь можно изменить, да и то с большим трудом.