Успех экспериментов не всегда зависит от воли медиума. Конечно, это главный элемент в нем; но необходимы определенные условия, не зависящие от нее. Психическая атмосфера, создаваемая присутствующими лицами, оказывает влияние, которым нельзя пренебрегать. Так что состояние здоровья медиума не лишено своего влияния. Если он утомлен, хотя у него может быть самая лучшая воля в мире, ценность результатов будет затронута. Я получил новое доказательство этой вещи, столь часто наблюдаемое, у меня дома, с Эусапией Паладино, 30 мая 1906 года. Она уже больше месяца страдала от довольно болезненного заболевания глаз; и, кроме того, ее ноги значительно распухли. Нас было семеро, из которых двое наблюдателей были скептиками. Результаты были почти нулевыми; а именно: поднятие в течение едва ли двух секунд круглого стола весом около четырех фунтов; опрокидывание одной стороны четырехногого стола; и несколько постукиваний. Тем не менее, медиум, казалось, был воодушевлен реальным желанием получить какой-то результат. Однако она призналась мне, что главным образом парализовал ее способности скептический и саркастический дух одного из двух недоверчивых людей. Я знал об абсолютном скептицизме этого человека. Он никак не проявлялся; но Эвзапия сразу же угадала его.

Состояние ума наблюдателей, симпатизирующее или антипатическое, оказывает влияние на производство феноменов. Это неоспоримый предмет наблюдения. Я говорю здесь не только о хитрой среде, которая становится бессильной действовать из-за слишком пристального критического осмотра, но и о враждебной силе, которая может более или менее нейтрализовать самое искреннее волеизъявление. Разве не то же самое происходит, кроме того, на собраниях, больших или малых, на конференциях, в салонах и т. д.? Разве мы не видим часто, как люди пагубного и антипатичного духа сводят на нет в самом начале достижение самых благородных целей.

Вот результаты другого сеанса того же средства, проведенного несколько дней спустя.

7 июня 1906 года мой друг доктор Оствальт, опытный окулист, который в то время лечил Эвзапию, сообщил мне, что она должна быть у него дома в тот вечер и что, возможно, я смогу попробовать новый эксперимент. Я согласился с тем большей готовностью, что теща доктора, мадам Вернер, с которой я был связан дружбой более тридцати лет, умерла год назад и много раз обещала мне самым формальным образом явиться после ее смерти с целью придать завершенность моим психическим исследованиям посредством проявления, если это будет возможно. Мы так часто беседовали на эти темы, и она была так глубоко заинтересована в них, что она очень решительно повторила свое обещание за несколько дней до своей смерти. И в то же время она дала подобное обещание своей дочери и своему зятю.

Евсапия, со своей стороны, также благодарная за заботу, оказанную ей врачом, и за исцеление ее глаза, желала быть ему приятной всеми возможными способами.

Итак, условия были во всех отношениях превосходными. Я согласился с доктором, что перед нами четыре возможные гипотезы и что нам следует попытаться остановиться на наиболее вероятной из них.

а) То, что произойдет, может быть следствием мошенничества, сознательного или несознательного.

б) Явления могут быть вызваны физической силой, исходящей от среды.

в) Или одной или несколькими невидимыми сущностями, использующими эту силу.

г) Или самой мадам Вернер.

В тот вечер у нас были некоторые перемещения стола и полный подъем четырех ножек на высоту около восьми дюймов. Шестеро из нас сидели вокруг стола, – Эвзапия, мадам и месье Оствальт, их сын Пьер, шестнадцати лет, моя жена и я. Наши руки, помещенные над столом, едва касались его, и были почти полностью отделены в тот момент, когда он поднялся с пола. Никакого обмана быть не может. Полный свет.