Как мы видим, за основу жанрового определения воинской повести авторы словарно-энциклопедических статей взят тематический, т. е. простейший признак. Однако не стоит забывать, что это один из основных жанровых признаков. О чем совершенно справедливо напоминает Н. Ф. Трофимова, ссылаясь на соответствующие труды литературоведов277. В частности, на монографию Д. С. Лихачева «Поэтика древнерусской литературы», в которой он пишет, что «…основой для выделения жанра, наряду с другими признаками, служили не литературные особенности изложения, а самый предмет, тема, которой было посвящено произведение»278.

И все-таки при чтении работ, посвященных воинским повестям, сложно избавиться от впечатления, что существует какое-то скрытое препятствие на пути к раскрытию природы текстов данного жанра (типа повествования).

Традиция научного изучения воинской повести заложена работами А. С. Орлова и насчитывает более столетия279. Об итогах весьма красноречиво говорят слова современных исследователей. «…В отечественном литературоведении нет работ, раскрывающих закономерности существования и развития жанра воинской повести». «До настоящего времени не существует единого определения жанра воинской повести, хотя сам термин используется в литературоведении давно»280. «До сих пор одним из самых сложных вопросов в древнерусской литературе, касающихся так называемых воинских повестей, остается вопрос об их жанре. Существует ли отдельный жанр воинского повествования или нет?»281. «К тому же, – замечает Е. А. Прохазка, – употребляются и другие термины: “летописная повесть”, “летописный рассказ”, “историческая повесть”, “героическая повесть”, которые также обозначают литературные произведения на воинскую тему. Однако те, кто пользуется этими терминами, редко определяют их и редко уточняют, какие литературные черты они приписывают данной группе памятников. Даже академик А. С. Орлов, уделявший много внимания исследованиям воинских повестей, никогда не определял точно, какие произведения принадлежат к этой категории повествования, не уточнял, что именно он сам подразумевает под термином “воинская повесть”»282. (Е. А. Прохазка предпочитает пользоваться термином «воинское повествование».)

Проблема обозначена вполне определенно. Даже само существование жанра ставится специалистами под сомнение.

Совершенно очевидно, что под термином «воинская повесть» в древнерусской литературе объединяются очень разные исторические формы повествования. В чем их преемственность? Какова их типология? В чем сущность и качественные отличия?283 Без ответа на эти вопросы продуктивное изучение текстов, относимых исследователями к указанному жанру, сегодня вряд ли возможно.

Мы будем пользоваться термином «воинская повесть», не пытаясь внести в его понимание каких-либо уточнений. Задача настоящей главы заключается в том, чтобы с типологических позиций рассмотреть конкретные произведения данного жанра. Нас интересует феномен реализации житийной структуры в этом, традиционно относимом к разделу мирской, или же так называемой светской литературы284, типе повествования.

«Воинские повести зарождаются и длительное время существуют исключительно в рамках летописей, затем выделяются из них, превращаясь в самостоятельные произведения с собственной литературной судьбой, начинают бытовать в сборниках нелетописного состава. Но выявить тот момент, когда этот жанр “выходит” за пределы летописей, очень трудно, тем более уже в летописных сводах ХIII–ХIV вв. встречаются тексты этого жанра, которые мало связаны с окружающими их сообщениями и представляют собой самостоятельные произведения»