Уроки закончились, и Вера направилась домой. Легко и непринужденно. Хотя нет, не вполне, какая-то зацепка-впечатление-воспоминание неприятно ворочалась в подсознании. Вера остановилась на детской площадке и присела на край песочницы. Задумалась. Встрепенулась от уловленного мозгом факта. Немыслимого, невозможного! На контрольной в четвертом задании она перепутала синус с косинусом! И для преобразования выражения она использовала не ту формулу! Соответственно неправильным было дальнейшее решение, найденные интервалы и финальный ответ! Она полностью завалила важное четвертое задание!
Осознание этого стало для Веры столь чудовищным, столь несовместимым с реальностью, что она почувствовала, как ее начал бить озноб. Не вполне понимая, что и зачем она делает, Вера стремительно бросилась назад в школу. Зачем? Она не смогла бы объяснить этого ни себе, ни кому-либо другому.
А в школе уже царил послеурочный расслабон. Математический кабинет был пуст. Вера бросилась к учительской. По дороге едва не споткнулась о ведро с краской, принесенное, очевидно, завхозом Валерием Николаевичем. Около учительской сейчас заменяли какие-то стенды, и рукастый Валерий Николаевич намеревался подновить стену. Вера приоткрыла дверь в учительскую, надеясь застать там Валентину Семеновну. Что она собиралась ей сказать? Об этом Вера тоже не думала. Она думала об одном – ее ошибки не должно существовать. В учительской тоже не было ни души. Зато почти у входа находился стол, за которым всегда располагалась классная. А на столе… На столе лежала стопка их контрольных работ.
Да, это, безусловно, было искушением. Но Вера тогда не думала в таких терминах. Ею всецело владела идея изменения реальности, стирания из этой реальности ее позора. Она не пыталась размышлять и рефлексировать. Она просто схватила стопку листков и, выскочив из учительской, сунула ее в ведро с краской…
Вечером у нее поднялась температура. Встревоженная мать наутро вызвала врача, и тот совершенно непонятно почему диагностировал ОРВИ, что дало Вере возможность неделю не появляться в школе. Ей позвонила подруга Оксанка и сообщила потрясающие новости об очередном школьном ЧП. Пашка Горелов выбросил их контрольные в ведро с краской. Но попался, потому что завхоз видел его слоняющимся рядом с учительской, где классуха оставила работы. И на этот раз терпение педагогов лопнуло – Пашку исключили. Контрольную они, в результате, переписывали. Без Веры – ей годовую пятерку поставили и так.
Мерзость совершенного ею поступка добиралась до Вериного сознания постепенно. Первым чувством было облегчение – никто ничего не узнал, Верино реноме не пострадало. Она по-прежнему умница и гордость класса. Ну, а хулиган Пашка… Так его все равно исключили бы. К этому давно шло… Но эта аргументация не устраивала Веру, чем дальше, тем больше…
Начались последние школьные летние каникулы. Вера замкнулась в себе, мало общалась с подругами и много размышляла. Иногда она была почти готова пойти и рассказать правду. Но потом понимала, что не сможет этого сделать и кляла себя за гнусность и малодушие. Она осознала, что не в состоянии вернуться в эту школу и потребовала от матери на последний год перевести ее в другую. Мама недоумевала, но не препятствовала – она доверяла дочери. В итоге, в прежней школе Вера так и не появилась, все вопросы решала мать. Учителя, кажется, сильно обиделись, они рассчитывали на Верину золотую медаль. А Пашку она больше не видела… Два года.