Однажды она спросила своих братьев:

– Вот вы всё дерётесь, ругаетесь, а вы хоть знаете, что самое важное в жизни?

Братья с удивлением уставились на неё – неужели она знает ответ на такой сложный вопрос? А она ничуть не смущаясь сказала:

– Самое важное в жизни – это иметь маму! И я когда вырасту, тоже буду мамой и тоже буду очень важной. И это будет счастье! – Пока её братья прокручивали в головах эту мысль, маленькая медведица решила закрепить собственную «важность». Она подошла к маме-медведице и ласково сказала:

– Какая ты, мамочка, счастливая! – И увидев, что мама удивилась, добавила: – Повезло тебе! Ну у кого ещё могла родиться такая красота, как я!?

Медведица не стала спорить и, если бы могла улыбаться, наверняка бы улыбнулась. Вместо этого она глубоко вздохнула и сказала:

– Я тебя люблю, дочка.

– Правильно, я как раз для этого и родилась! – нисколько не сомневаясь ответила дочка.

На самом деле все они жили очень дружно и вместе ходили купаться на речку. Там тоже играли и веселились. Но кое-кто из малышей иногда отходил куда-то в сторону и о чём-то задумывался… Всё равно этим летом им было хорошо вместе.

Когда мама-медведица впервые привела своих маленьких медвежат на речку, они очень удивились такому чуду. Речка была небольшая и не очень широкая, как и большинство лесных рек. А текла она медленно, как большая и спокойная река. Как течёт каждый день в детстве, когда очень хочется побыстрее вырасти.

В первый раз медвежата долго смотрели на речку, не решаясь зайти в воду. Но мама-медведица, как бы играя, подталкивала их сзади поближе к берегу. Они, конечно, сразу же плюхнулись в прохладную толщу воды и стали смешными коричневыми колобками, которые весело барахтались в воде. Им не хотелось драться-ругаться, им хотелось купаться-смеяться, нырять и не бояться, просто играть брызгами воды, которые мама сразу назвала каплями. Маленьким медведям стало казаться, что они какие-то водоплавающие существа и могут плескаться в воде бесконечно.

Оказалось, что медвежата прекрасно умеют плавать и нырять, хотя их никто этому не учил! А ещё – брызгаться и плескаться. Но этому и не нужно было учиться. Это было само детство. А мама всегда была рядом и всё видела.

Смышлёный медвежонок сразу стал заводилой в их играх. Он стал как бы старшим братом. Когда они выбрались на берег, он увидел, что они какие-то не такие, не похожие на самих себя. Шерсть слиплась комками, а местами торчала во все стороны. Мама сказала, что они просто мокрые, но скоро высохнут. И тогда старший брат предложил:

– А давайте играть, пока мы мокрые, будто это не я, а ты? А ты, наоборот, будешь не собой, а мной. Давайте все перепутаемся, и мама нас тогда не узнает! Вот будет смешно!

Но мама их всё равно узнавала и различала. Как ей это удавалось – непонятно. Они ещё не знали, что любая мама всегда узнает и отличит каждого своего ребёнка.

Маме-медведице это было нужно ещё и потому, что следующей весной, по заведённой в их Большом Лесу традиции, она собиралась повести своих подросших детей к Деду, чтобы он дал им имена и как бы поставил на свой учёт.

Но это будет ещё нескоро, а пока всех медвежат нужно было откормить и воспитать в лучших традициях Большого Леса, чтобы Дед не говорил про них, что они – дикие.

Тем временем лесная жизнь шла своим чередом безо всякого отчёта и остановки. Дни становились короче, ночи прохладнее, и бесконечное пространство большого тёплого лета уносилось куда-то вместе с тяжёлыми облаками и холодными ливнями. Лес всё шумел и шумел на осенних ветрах, ведь торопиться ему было некуда и сбежать он не мог никуда, потому что его деревья за это лето ещё сильнее вросли корнями в землю. Большому Лесу суждено было каждый вечер медленно погружаться в густую темноту холодных ночей, а утром встречать туманный вздох розового рассвета и томительно искать в себе признаки новой жизни.