– Точно не помню, когда это было… Шесть лет назад, может быть, а то и больше, – неожиданно заговорил Генри, продолжая жевать и задумчиво смотреть в окно. – Небольшой отряд, человек семь, конные. Мечи за спиной, сами в кольчугах. Поднялись к храму и разбили там лагерь. Прямо на лестнице. Орали, скандалили, требовали, чтобы вышел некий мастер Фарум. Но он так и не показался. Несколько дней они пытались его выманить, угрожая взломать ворота, разбить окна, однако так и не решились. Никто не знал, что их останавливало, пока однажды из Темнидара не прибыли королевские солдаты, и конфликт был урегулирован. К счастью, побоища не случилось. Полдня они о чём-то переговаривались, а затем обе группы просто собрали монатки и покинули эти места, оставив после себя лишь пыль и множество вопросов. Шептались, что монахи могли быть замешаны в каком-то убийстве. Якобы важного вельможу, чьё имя я уже не помню, зарезали прямо при дворе. Отряд, разбивший лагерь у их храма, состоял из родственников убитого. Возможно, монахов подставили, а возможно, они действительно совершили это жестокое преступление, но истину мы уже никогда не узнаем. Ещё удивительнее то, что сам король заступился за них, направив к храму своих людей.

Я внимательно слушал, медленно пережёвывая пищу. Мой желудок уже был полон, но останавливаться не хотелось. Люсьен тоже молчала, уставившись в тарелку. Брови её сдвинулись. Казалось, что она обдумывала услышанное, оценивала эту информацию и размышляла, правильно ли Генри сделал, рассказав мне об этом. Или, может быть, она просто недоумевала, почему он вдруг заговорил об этом.

– Еще неясно, за кого он заступился, – стараясь придать нотки наивности голосу, пробубнил я. В памяти продолжала вертеться утренняя погоня и удивительная ловкость служителя храма.

Генри, с недоумением, уставился на меня. Мне пришлось объясниться:

– Ну, эти монахи, они мастера в боевых искусствах. Я как-то видел, как несколько учеников поднимались в горы, устраивали тренировки, видимо, просто забавлялись.

Я ругал себя за то, что выдал эту чепуху, но, кажется, Генри поверил.

– Хм, возможно, ты прав, – задумался он. – В любом случае, все закончилось без потасовки, и это радует.

– А Темнидар это что? – спросил я, стараясь быстро сменить тему разговора.

– Столица. Главный город нашего государства Бария, – ответила Люсьен, поднимая взгляд на меня.

– Ааа, ну, прекрасно, я запомню, – улыбнулся я, потянувшись к вяленой рыбе. Чувствуя на себе взгляд матери, я напустил наивный вид, будто вся моя увлеченность сводилась лишь к рыбе.

– Тебе нужно образование, малыш, – произнесла она тихо. В ее голосе прозвучала грусть. Генри при этом закашлялся, легонько постукивая себя кулаком в грудь.

Я понял, что это мой шанс. Привлечь внимание мамы – значит обрести мощного союзника.

– Мам, тут такое дело: я случайно встретил представителя Тахирского храма на улице. Он пригласил меня учиться. Представляешь?

– Учиться? Но это, наверняка, дорого, сынок, – с растерянностью произнесла она, не отрывая от меня взгляда.

– Он не сказал ничего о деньгах. Просто пригласил и всё, – я цеплялся за каждую возможность, стараясь убедить её, что всё это бесплатно, и я не могу ошибаться.

– Погоди, как это произошло? О чем вы беседовали? Когда именно? – Вопросы, как град, обрушились на меня, придавив к стулу. Я опустил голову на плечи, пытаясь разобраться, с чего начать, когда Генри вскочил из-за стола. Его суровый взгляд сверкнул недобрым огнем, а слова, словно мечи, несли в себе холод и сталь:

– Вы, я так понимаю, никаких выводов не сделали? Я рассказал вам историю, которая ставит репутацию храма под сомнение. Я не отправлю своего сына туда учиться! Неизвестно, чему там учат, неизвестно, кто учит и для какого блага. Ясно? – на последних словах его голос зазвенел, отзываясь стальными нотами, которые, казалось, зазвучали по всей кухне, отскакивая от стенок чашек и тарелок.