В наступившем 1364 году великий князь потерпел две утраты: в октябре умер младший брат Иван, а в декабре любимая мать.

Однако великому князю некогда было предаваться скорби, все переживания он носил в душе, не отдаваясь им целиком. Такова великокняжеская доля: дела государственные зачастую заслоняют дела личные, отодвигают их на задний план.

Конец 1364 года помимо двойной утраты омрачился опять возобновившейся тяжбой за ярлык. Несмотря на заверения не искать его, Дмитрий Константинович не утерпел и послал сына своего Василия в Орду за ярлыком. И тут произошло непредвиденное: за время отсутствия Дмитрия Константиновича в Нижнем город захватил его младший брат Борис и наотрез отказался впустить в него брата. Положение сложилось нелепое: имея на руках ханский ярлык, обладая, казалось бы, высшей властью, Дмитрий Константинович не мог приехать в свой собственный стольный город. Какое уж тут великое княжение! Не становиться же ему с семьёй князем-бродягой, князем-побирушкой. Было стыдно, неловко. Но иного выхода не было, и Дмитрий Константинович отправляется на поклон в Москву, где окончательно отрекается от притязаний на великокняжеский стол и просит помочь ему вернуться в свой город.

Неуважение к старшему восстановило многих против князя Бориса. Возмутителен был и беззаконный захват власти, наглая, прилюдная узурпация её.

Чтобы усовестить, призвать к порядку зарвавшегося Бориса, святитель Алексий послал в Нижний игумена Троицкой обители Сергия.

Будущий молитвенник и заступник за землю русскую родился в 1324 году в семье ростовских бояр Кирилла и Марии. Родиной его было село Варницы поблизости от Ростова Великого.

С детских лет мечтал он удалиться в пустынь, чтобы отдаться постническим подвигам и молитве.

По кончине отца с матерью он постригся в монахи, ушёл в глухой лес на гору Маковец, где в 1337 году основал Троицкую обитель.

«Не может град укрытися верху горы стоя». (Мф. 5: 14.) Мала была обитель Сергия и невелика церковь Троицы, но слух о высоте молитвенного подвига пустынника пошёл по Руси.

Преподобный Сергий, верный монашеским обетам, жил очень скромно и бедно. Ризу он носил до тех пор, пока уже не было никакой возможности её чинить и штопать. Справедливо полагая, что нет дороже сокровищ, чем чистое сердце, он не собирал богатств земных.

Издалека прибыл в обитель один поселянин, который слышал о преподобном Сергии как о великом пророке и очень хотел его видеть. Миновав святые врата, он спросил, где сейчас игумен.

– Копает землю на огороде, – сказал ему молодой инок.

Поселянин отправился, куда ему показали, и в самом деле на огороде какой-то старик в ветхой, со множеством заплат ризе прилежно работал лопатой.

Поселянин подумал, что над ним подшутили: не может настоятель известного на всю Русь монастыря одеваться в такие обноски.

На колокольне неожиданно ударили в большой колокол, хотя до вечерни ещё далеко. К святым вратам побежали люди, засуетились, громко заговорили. От врат в алой бархатной шапке, в развевающемся, из тонкого зелёного сукна плаще, опоясанный саблей размашисто шагал высокий мужчина с русой курчавой бородкой.

– Кланяйся, невежа, – прошептали на ухо поселянину. – Не видишь, ротозей, сам князь в обитель пожаловал.

А князь, не глядя на сбежавшихся его приветствовать людей, придя на огород, склонил голову под благословение отставившего лопату в сторону старца.

В недоумении смотрел поселянин на эту картину и дивился смирению игумена Сергия.

За высокую духовную жизнь он был удостоен посещения Пречистой Богородицы, за литургией ему прислуживал ангел.