Я столько лет прокручивала этот момент в своей голове, столько раз рассуждала, что бы было бы, если бы…

Если бы не я, его бы убили, всадили чертов нож ему в голову по самую рукоять, а затем порешили бы и меня.

Но если бы не он, нас бы на той парковке минимаркета вообще не было. И что тогда? Я бы так и чахла по нему тайно, потом бы он уехал в Россию, а я бы не начала встречаться с Дени в отместку за интрижку Мисси и Лекса. Но все равно бы стала переводчиком. Все равно бы попыталась найти себя в этом и избежать навязанных отцом стереотипов.

Встретились бы мы тогда с Лексом?

И какой была бы эта встреча?

Что бы я чувствовала, глядя на него?

Так горько становится от того, что все могло быть иначе, и моя жизнь не была бы осквернена отношениями с Дени Паркером, а Лексу не было бы повода меня шантажировать услугой из юности.

Мы бы сейчас не были здесь в этой ситуации, где я предатель.

Внезапно, дыхание Лекса становится до невозможности частым и шумным, а я не успеваю среагировать, когда он резко дергается, засветив мне локтем в челюсть, и просыпается с криком. Шиплю от резкого удара и прижимаю руку к нижней челюсти.

Кажется, я начинаю понимать, почему он не спит с теми, кого трахает. Он же их убьет ночью!

– Твою, сука, мать! Как меня это… – скулит Лекс, схватившись за голову и морщится, будто от боли. Его голос пьяно звучит, но хоть язык не заплетается.

А вот я за свой язык уже переживаю. Ударил так смачно, что окажись между верхними и нижними зубами мой язык – отхреначило бы кусок!

– Что с тобой не так?! – всхлипываю я и проверяю, не вывихнул ли он мне челюсть.

Лекс, будто не ожидая услышать мой голос, резко поворачивается ко мне, вперив мутный взгляд мне в лицо. Ему требуется какое-то время, чтобы понять, что произошло.

– Я зацепил? – спрашивает он и я киваю. Непрошенные слезинки стекают из уголка глаз. – Блять! Покажи, – придвигается ближе и убирает мою руку от лица. – Больно? – наклоняет голову набок и смотрит в глаза.

В его расфокусированном взгляде появляется оттенок обеспокоенности и я отрицательно мотаю головой, а мои губы предательски дрожат от подступающих рыданий. На самом деле не больно, физически не больно, все уже прошло, но эта боль, которая прожигает мою душу сейчас, она другая…

– Прости… – произносит Лекс и потирает переносицу. – Я не могу эту хрень контролировать, когда не на таблетках. Как оказалось, даже бухло не помогает. Ты как? Врача может?

– Нет, – осипшим голосом отвечаю я. – Все хорошо. Но ты бы сам к доктору походил, с таким вот…

– Угу, спешу и падаю, – невнятно отвечает Лекс и его лицо мрачнеет с каждой секундой, пока он смотрит на меня. Он словно трезвеет и вспоминает то, что я сделала, крупица за крупицей.

– Просто, если ты этим страдаешь каждую ночь и… – начинаю было говорить я, но парень перебивает:

– Это наша последняя совместная ночь, так что не тебе об этом беспокоиться, уж точно.

Четко и ясно, грубо и безапелляционно.

Парень отворачивается и ложится ко мне спиной.

Перед его уходом утром, я считала, что молчание бьет больнее пощечины, но сейчас вижу, что и словами Лекс может причинить не меньше боли.

5. 4. Прощение или прощание?

Возвращение домой стало для меня еще большей пыткой, чем путь на лыжный курорт. Правда, сейчас меня напрягает не сама дорога и пересадки, а молчание всех присутствующих. Лекс и Ян не разговаривают, а если и вступают в диалог, то начинают попросту огрызаться друг на друга. Одна лишь Лика сочувственно смотрит на меня и вздыхает. Судя по ее измученному выражению лица, Ян ей высказывает все, что он думает о Лексе с завидной регулярностью.