– Надя, это маленький городок. Не Москва. Здесь все про всех знают, – мама с шумом поставила чашку на стол.

– И-и-и-и? Продолжай, – неужели про меня уже начали ходить слухи. Но я ж здесь еще и недели не прожила. Да я кроме школы и не хожу никуда! Откуда слухам-то взяться?

– Да что икаешь? – родительница завелась с полуоборота. – Разикалась она мне тут! Хочешь, чтоб про тебя сплетни поползли? – мать подбоченилась и пошла в наступление.

– Не хочу. Но я не понимаю, о чем ты вообще говоришь, – и правда теряюсь в догадках.

– Я видела, кто тебя привез вчера, – и взгляд такой: “Ну? Что ты теперь скажешь в свое оправдание?”.

– И что в этом такого? – я напряглась. Неужели мама могла подумать что-то плохое про меня и подростка. Это же бред бредовый!

– Ты хочешь, чтобы, когда Дима приехал за тобой, ему быстро в уши запели, что ты с Шалаевым здесь шоркаешься? – мама поджала губы. – Хочешь стать Шалаевской шалавой?! А что? Звучит!

– Первое: Дима не приедет, – я тоже разозлилась не на шутку. Я уже и забыла, как мама подвержена этим всем предрассудкам: “а что скажут люди”. – Твой любимый Дима нашел себе другую и ждет с ней малыша. А меня бросил, – я выплевывала слова, хоть и обещала сама себе всего неделю назад, что никогда не расскажу маме причину нашего расставания. Это никогда наступило слишком рано. – Второе: то, что меня подвез Тимур Шалаев, это еще не дает права никому меня оскорблять. Он ребенок, подросток. За рулем был водитель. У меня порван пуховик, потому что я упала, и мальчишка просто предложил помощь, – чем дальше я говорила, тем сильнее менялось выражение лица мамы. В конце моей фразы она схватилась за сердце и осела на стул.

– Как Дима бросил? – ошарашенно шепчет мать. – Совсем?

– А что? Можно бросить не насовсем? Понарошку? – мой пыл поугас, и сразу стало стыдно. – Да, мам. Он уже давно гулял от меня, и его девушке скоро уже рожать, – я грустно усмехнулась. – Хорошо хоть сказал до свадьбы.

– Хорошо, – мама медленно повторила за мной слово. – А машина Шалаева, что тебя вчера тебя привезла. Там не “Миллиардер”, что ли, был? – мама назвала отца Тимура кодовым именем, как его все называют на заводе.

– Нет, там был водитель и Тимур, – я усмехнулась. Жаль, что на меня не ведутся миллиардеры. Только карманные миллиардерчики. А было бы неплохо, конечно. И снова я вспомнила представительного мужчину, с которым познакомилась в клубе.

– С пуховиком-то что случилось? – мама словно по пунктам проходилась. И если я правильно поняла ее страдальческий взгляд, то пуховик ее расстроил больше всего.

– Упала и порвала, – как в детстве, каюсь, опустив голову.

– И в чем же теперь ходить будешь, ребзя? – родительница с осуждением покачала головой.