Однако Елена сделала глубокий вдох, пряча эмоции за маской холодного безразличия. Лишь по тому, как резко вздымалась её грудь, я мог догадаться о том, каких усилий ей это стоило.

– Ты, не изменился, всё-такой же слишком самоуверенный. – фыркнула она, отводя взгляд. – Может, лучше перейдём к делу, и ты расскажешь, зачем мы здесь?

Я окинул своим пристальным взором роскошный интерьер ресторана. Потрясающий вид, тихая музыка, официанты, бархатная гладь скатертей, приглушённый шёпот разговоров и мелодия саксофона, льющаяся отовсюду и ниоткуда одновременно. Всё здесь дышало роскошью и изяществом, но ничто не могло затмить красоту женщины, сидящей напротив меня.

– Я думал, это очевидно. – ответил я с лукавой улыбкой. – Мы собираемся пообедать, Елена.

Она едва заметно поджала губы, но я заприметил, как в её глазах мелькнуло замешательство, быстро сменившееся вспышкой раздражения.

– Пообедать? – переспросила она, приподняв бровь. Её голос звучал напряжённо, но я уловил в нём тень былой насмешливости. – Как ты себе представляешь это после того, как… ты удерживаешь в заложниках моего брата?

Я накрыл её руку своей ладонью, чувствуя, как под пальцами напряглись её мышцы. Казалось, она хотела отдёрнуть руку, но что-то её сдерживало. И я прекрасно ведал, что именно.

– Елена, я знаю, что, между нами, всё непросто. – произнёс я, встречаясь с ней взглядом. – Но я хочу, чтобы мы поговорили, без криков и обвинений. Просто… как старые друзья. И, – я намеренно сделал паузу. – смею тебе напомнить, по контракту, на котором ты оставила свою подпись, ты обязана выполнять все мои пожелания.

Она усмехнулась, и в этом звуке не было ни капли веселья. Только горечь и холод.

– Тебя точно где-то хорошо головой приложили, Николас! – Она пыталась говорить спокойно, но в её голосе прозвучали истеричные нотки. – Мы не были друзьями даже… – она осеклась, но я видел, как в её глазах вспыхнула боль, которую она так старалась скрыть.

Вместо ответа я взял в руки тяжёлые серебряные приборы, чувствуя их прохладу на кончиках пальцев. Аппетит, обычно зверский, сегодня был умеренным – гораздо интереснее было наблюдать за своей бывшей. Она бесцельно водила вилкой по тарелке, но к еде так и не прикоснулась.

– Елена. – мой голос прозвучал мягко, даже ласково, но в нём чувствовалась сталь. – Если ты сейчас же не попробуешь эту пасту с лангустинами, я буду вынужден скормить её тебе лично.

Она резко подняла голову, и наши взгляды встретились. В её глазах читалась борьба – она хотела возразить, ответить мне той же монетой, но что-то её удерживало. Я знал, что это «что-то» – смесь страха за Алистера и того самого жгучего притяжения, которое связывало нас все эти годы.

– Не унижай меня, Николас. – прошептала она, и её голос дрожал от сдерживаемой ярости. – Я не твоя…

Не дожидаясь ответа, я придвинул свой стул вплотную к ней, нарушая хрупкую дистанцию, которую она так старательно возводила между нами. Наклонившись к ушку Елены, я вдохнул аромат её волос – цветочный, с лёгкой горчинкой, такой знакомый и волнующий. От него у меня перехватило дыхание, а в жилах вспыхнул огонь, который я тщетно пытался потушить последние семнадцать лет.

– Насколько мне помнится, ты всегда была послушной девочкой, Лёля. – прошептал я, ощущая, как её тело напряглось от моей близости. – Всегда следуешь правилам и хочешь сделать всё идеально. Не так ли?

Она с трудом сглотнула, не решаясь встретиться со мной взглядом.

– Допустим…

Я чуть заметно усмехнулся, наслаждаясь её реакцией.

– Это такой простой вопрос, а ты вынуждаешь меня повторяться. – Я слегка дотронулся кончиками пальцев её руки, словно случайно, и почувствовал, как она вздрогнула от моего прикосновения. – Либо да, либо нет?