Сулейман был поражен. Большинство женщин в Гареме интересовались лишь нарядами, украшениями и сплетнями. Эта пленница говорила о книгах.

Он начал задавать ей вопросы – о ее родине, о ее мыслях. И Роксолана отвечала. Не боясь показаться слишком умной или дерзкой. Она рассказывала о своих мечтах, о том, как она видит мир, делилась наблюдениями, которые удивляли его своей меткостью. Ее ум, ее живое воображение, ее чувство юмора – все это было как глоток свежего воздуха для Султана, уставшего от формальностей и предсказуемости.

Время текло незаметно. Сулейман забыл о других наложницах, о присутствии Махидевран, чье лицо становилось все более мрачным. Он слушал Роксолану, очарованный ее непосредственностью и искренностью. Она не пыталась соблазнить его красотой, она покоряла его своим умом и своей душой.

В какой-то момент, глядя на ее сияющее лицо, на огонек в ее глазах, Сулейман почувствовал, как на сердце становится легче. Он не просто слушал ее, он *отдыхал* с ней. Ее присутствие приносило ему радость.

"Ты приносишь радость," – внезапно произнес он, глядя ей прямо в глаза. "Твое лицо, твой смех… ты веселая."

Он задумался на мгновение, а затем произнес слово, которое навсегда вошло в историю: "Хюррем".

Роксолана удивленно склонила голову. "Хюррем?"

"Да," – подтвердил Султан. "Отныне твое имя – Хюррем. Та, что приносит радость."

Это было не просто новое имя. Это было признание. Признание того, что эта девушка была особенной, что она вызвала в нем чувства, которых он давно не испытывал. Султан, которого тысячи женщин желали, был покорен умом и живостью одной пленницы.

В ту ночь Хюррем осталась с Султаном. Это была не просто ночь, проведенная с правителем. Это было начало. Начало глубокой, страстной и сложной связи, которая вызовет шок при дворе, породит зависть и интриги, но которая станет центральной любовной историей Золотого Века Османской империи.

Когда Хюррем вернулась в свою комнату в Гареме на следующее утро, она была другой. Она вошла не как Анастасия-пленница, не как Роксолана-джарийе, а как Хюррем – любимица Султана. Ее взгляд был уверенным, ее улыбка – загадочной. Гарем гудел, как встревоженный улей. Все понимали: эта девушка, эта Хюррем, не будет просто одной из многих. Она была искрой, которая могла разжечь пламя. И этот взгляд Султана, это новое имя, были лишь началом пожара, который охватит весь дворец.

Глава 11: Фаворитка

Утро после ночи, проведенной с Султаном, стало водоразделом в жизни Хюррем. Она вернулась в Гарем не как одна из сотен безликих пленниц, а как *хасеки* – замеченная, избранная. В воздухе витало напряжение. Взгляды, обращенные на нее, были наполнены завистью, любопытством, иногда нескрываемой враждебностью.

Ее комната стала лучше, еда – изысканнее, одежда – богаче. Служанки, которые еще вчера могли смотреть на нее свысока, теперь склоняли головы в почтительном поклоне, хотя в их глазах часто читалась холодность. Евнухи, особенно те, кто отвечал за внутренние покои, стали более внимательны, видя, куда дует ветер. Они знали: благосклонность Султана – это путь к власти и богатству, и новая фаворитка могла стать их покровительницей… или врагом.

Хюррем понимала, что ее положение крайне нестабильно. Гарем был полон красивых женщин, каждая из которых мечтала оказаться на ее месте. Один неверный шаг, одно неосторожное слово – и она могла потерять все. Ей предстояло не только удержать внимание Султана, но и выжить в этом террариуме интриг.

Главной соперницей, воплощением угрозы, была Махидевран Султан. Красивая, статная, с гордым профилем, она была матерью Шехзаде Мустафы – первого и пока единственного сына Султана, признанного наследника. Это давало Махидевран неоспоримый статус и уверенность. Она была *баш хасеки* – главной фавориткой, до сих пор пользовавшейся наибольшим расположением Султана.