– Эй! – крикнула Николь, взмахивая руками не хуже чайки, в безуспешных попытках привлечь к себе внимание девочки. – Эй! Стой!

Вода плескалась. Худенькая фигурка в белом колыхалась в ней как водоросль.

Не долго раздумывая, Николь припустила бегом.

– Стой, тебе говорят! Да какого чёрта ты творишь?!

Может, дитё утопиться решило? Где няньки-шофёры-горничные? Почему никто не приглядывает?!

К счастью, Николь успела схватить сумасшедшую за руку ещё до того, как очередная волна обрушилась на них, орошая каскадом солёных брызг. Не успей она вовремя, девчонку точно уволокло бы течением на глубину.

Но стоило ей схватить ребёнка за руку, как та начала истошно вопить.

Рывком вытолкнув её на берег, Николь с возмущением, недоумением и даже страхом глядела на девочку.

– Пусти! Пусти! Пусти меня! – вопила та.

Истошные крики, наконец-то, привлекли внимание прислуги. Фигурки в униформе замельтешили наверху, спеша на помощь. Но им, как и самой Николь, потребовалось время, чтобы спуститься на пляж.

– Не кричи, – попросила Николь и, видя, что на голос девочка не реагирует, добавила капельку чар. – Не кричи, пожалуйста. Всё хорошо. Хорошо. Взгляни на меня.

Девочка смолкла, глядя на Николь широко распахнутыми, светлыми глазами.

– Я сейчас тебя отпущу. А ты будешь вести себя спокойно. Договорились?

Девочка медленно кивнула, но взгляд её оставался отсутствующим. Она вся сжалась, словно опасаясь, что к ней снова прикоснуться.

– Меня зовут Николь. Николь Джанси. А тебя?

Николь говорила, как можно мягче, ласковее, добавляя магию чар. Немного, ровно столько, чтобы понравиться, расположить к себе.

– Тони.

Голос у девочки был глухой, низкий, невнятный.

– Господи, боже! – подбежала запыхавшаяся горничная, а следом за ней какой-то мужчина. – Как вы здесь очутились, сеньорита? Вам срочно нужно вернуться в дом!

Девочка вновь шарахнулась от протянутой к ней руки, зажимая уши. В глазах читались неприятие и страх.

– Пожалуйста, пойдёмте! Ваша матушка будет очень недовольна, если узнает, что вы ходили на пляж. Меня уволят. Вы же этого не хотите?

Девочка отчаянно замотала головой, сильнее прижимая руки к ушам.

– Ну, прошу вас! – едва не плача, причитала женщина.

– Как ты за ней не усмотрела?! – буркнул мужчина.

– Отвернулась всего на секундочку, а она возьми – и выскользни. Я не виновата. Попробуй следить за ней целыми днями!?

– С чего бы? Это ведь твоя обязанность.

Девочка принялась бормотать что-то себе под нос.

– Надо бы ей переодеться, – нахмурился мужчина. – Она же вымокла насквозь.

– Тони, возьми меня за руку. Пойдём в твою комнату? Покажешь её мне? – напевным голосом проворковала Николь, молясь про себя, чтобы чары подействовали как нужно.

Девочка медленно потянулась к открытой ладони Николь.

Ещё четверть часа ушло на то, чтобы проводить ребёнка и уговорить переодеться. Затем, оставив Тони на попечении слуг, в чью обязанность входило заботиться о ней, Николь вернулась к себе, размышляя о том, что же так вышло, что все дети Джастины получились на редкость странными? А если отбросить модную нынче толерантность, то, говоря правду – дефективными.

У среднего сына явные проблемы с агрессией, младшая дочка – аутистка. А ведь изначально-то речь шла о том, что только у старшенького проблемы?..

Солнце ниже клонилось к плещущимся волнам, окрашивая воду в розовый цвет, когда в дверь заглянула смазливая горничная.

– Тебя ждут к ужину, – оповестила она. – Давай, не задерживайся.

Николь не предупреждали об ужине. В качестве кого её там ждут? Вырядится гостьей, а ждут прислугу? Не найдя в шкафу униформы, она решила, что джинсы и бледно-салатовая футболка, вполне сгодятся к данному случаю.