Вдалеке нарастающий гул – уже не сирена, а что‑то земное. Поднимающееся изнутри. Глухой, тяжёлый, как дыхание подземного вулкана. Стол, стены, посуда – всё дрогнуло.

Мила осторожно встала и подошла к Клайму. Просто встала рядом. Не обняла. Не сказала ничего. И этого было достаточно.

Он снова посмотрел на неё.

– Дальше будет что‑то… – сказал он, не договорив.

Она кивнула.

– Я знаю.

И в следующую секунду всё исчезло. Не в смысле «исчезло» – а перешло. Не стало меньше – стало глубже.

Переход начался.

Всё началось так буднично, что даже само «начало» осталось незамеченным. Ни сигнала, ни фанфар, ни чёткого «сейчас». Просто – слегка сгустился воздух в комнате. Лампочка мигнула, будто моргнула. В уголках сознания – что-то скользнуло, неуловимое. Как тень, которую не заметишь, если смотреть прямо.

Экраны ожили. Молча. Будто включились сами. Не всплыли – возникли. Ни один участник не нажал «подключиться». Но каждый оказался в системе. И никто, кажется, не задался вопросом – почему это произошло само.

Знакомый интерфейс Zoom выглядел… почти как всегда. Почти. Всё было на месте – имена, иконки, галочки. Только вот углы окон были чуть менее чёткими, чем обычно. Иконка микрофона дрожала, как будто боялась, что её включат без предупреждения. И, пожалуй, время. Оно не шло. Ни одна секунда не щёлкала. Всё просто… висело.

В каждом доме – своё освещение, свои звуки, свои лица. Но была одна странная общая черта: ощущение, что за их экранами – не квартиры. А какая-то другая зона. Вычищенная от случайного. Настроенная. Как будто кто-то выровнял реальность под событие, к которому они ещё не готовы.

И вот тогда – без обратного отсчёта, без фразы «запись началась» – камеры активировались. Мгновенно. Будто кто-то щёлкнул пальцами за кулисами реальности.

Перед Клаймом на экране выстроились участники. Семь ячеек. Шесть лиц. Седьмое – чёрный прямоугольник с надписью ЗЕБИРЭС, без изображения, без реакции, без звука. Глядя на него, казалось, что сам Zoom не был уверен, есть ли там кто‑то живой, или это глюк в матрице.

– Добрый день, уважаемые гости, – произнёс Клайм, голос его был спокоен, почти праздничен, как у диктора в начале интеллектуального ток‑шоу.

– Здравствуйте! – первой отозвалась Инга. Голос уверенный, тон ровный. Брови слегка нахмурены – она была готова к деловому разговору, как к подведению квартального отчёта.

– Добрый день! – поддержала её Лиза, чуть мягче, с интонацией, будто заранее извинялась за любую неловкость.

– Приветствую, – добавил Остап, чётко и по-мужски. Он, похоже, относился к сессии как к бизнес‑встрече: уважительно, но с долей внутреннего недоверия.

– Вижу, что все уже здесь, – Клайм сделал лёгкую паузу, глядя в тёмное окно с надписью ЗЕБИРЭС. – Почти все.

Он продолжил:

– Сегодня я проведу сессию по изменению себя в пространстве бытия. Это не та коуч‑сессия, к которой вы могли привыкнуть. Это не о мотивации, не о целях, не о «стань лучшей версией себя». Это – об исчезновении старого «я» и появлении нового. И да, для некоторых это будет трудно. Возможно, неприятно. Возможно, местами – невыносимо.

Он сделал паузу.

– Но если вы попали сюда, значит, вы уже сделали выбор. Значит, вы среди тех, кто готов. Не формально, а по-настоящему.

Экран мигнул. И в правом верхнем углу начали один за другим появляться сообщения в чате:

ИНГА: Готова.

ОСТАП: Готов.

ЛИЗА: Поехали :)

ВИКА: Готова

ДИМА: ок

ЗЕБИРЭС: …ничего.

– Вижу незнакомого участника под именем ЗЕБИРЭС, – спокойно сказал Клайм. – Вы на месте?

Тишина. Только электрическое жужжание вентилятора в комнате Остапа.