Дело по отъему денег у больных и страждущих пошло. Места для афер арендовали в соседних областях, подальше от дома. Больше двух месяцев на одной точке не задерживались, настоящие фамилии не светили. Если наживку схватывала жирная рыба, с места снимались раньше. Так получилось с Ликой. Да, иногда они возвращались домой с женщинами. Одни оставались, другие исчезали. Вечное движение. Многие, выпотрошенные морально и материально, уходили сами. Надоевших Тимур садил в машину и отвозил на железнодорожную станцию. Лику он в ближайшее время отпускать не планировал, ее муженька предстояло еще потрясти.

Из дома мать с сыном выскользнули на рассвете. Погладили собак, чтоб не подняли переполох, и как можно скорее пошагали в сторону дороги, ведущей к поселку. Рюкзак за плечами, в кармане немного денег и, главное, документы, паспорт и свидетельство о рождении Юры, – все, что осталось от увезенного из городской квартиры. Лика рассчитывала на попутку и не ошиблась, через пару километров беглецов подобрал сердобольный человек. А спустя пять часов поезд уносил их в родной город. Фатальное путешествие подходило к концу.

Родная мать встретила холоднее Северного полюса. Изложила обстановку. Младший сын у сватов. Перед смертью Слава оформил на родную сестру опекунство. Из имущества, кроме дачи, ей не на что рассчитывать. А к свекрови лучше не соваться, предупредила мать.

Слава ждал возвращения непутевой жены до последнего дня, сохранял оставшиеся вещи, никак не разрешал выбросить, часто перебирал фотографии.

Для облегчения души Лике хотелось верить в Бога, но не получалось. Мысли о Боге перерастали в ненависть к Всевышнему и миру, им созданному.

Лика почувствовала себя незаслуженно наказанной, обворованной. «Какая несправедливость! По воле случая подобная нелепость могла произойти с любым человеком! Мало того что случилось именно со мной, так еще и имущество, и сынишку отобрали!» – возмущалась вернувшаяся беглянка. Она не жалела об утраченном семейном счастье, Славе. Она сокрушалась о потерянном статусе и достатке.

Старший сын явно нуждался в реабилитации и адаптации после перенесенных передряг. Выход нашелся: недалеко от дома недавно открылась православная воскресная школа, и мальчишка с удовольствием стал ее посещать.

И все же и ей надо было устраивать жизнь. Первым делом квартиру отца, оставшуюся по наследству, Лика обменяла на новую однокомнатную милую квартирку в том районе, где они жили со Славой. В этот раз мать помогла деньгами, лишь бы дочь не мозолила глаза. Тем более мама сошлась с молодым бойфрендом.

Дальше, воскресшая после двухлетнего отсутствия, Лика рьяно взялась восстанавливать старые знакомства и заводить новые. Дьявол в образе херувима пел песни о несчастной судьбе матери, загипнотизированной мошенником и оставшейся без средств к существованию и возможности прижать родное дитя к груди. Люди радушно открывали Лике дома, распахивали сердца. Помогали деньгами, вещами, продуктами. Нахлебавшаяся в калмыцких степях, банально устраиваться на работу она не торопилась, и за стандартные копейки тем более. Переняв некоторые навыки оставленного патрона, ловко влезала в семьи, бизнес и оставляла бы за собой выжженное поле, если бы околпаченные друзья в последний момент не просыпались, прогоняя наваждение и вместе с ним Лику.

Но сколько веревочке не виться… за многочисленные интриги пришлось заплатить сожженной дачей. И она опять проклинала судьбу.

Что поделать, Лика нуждалась в деньгах для судов по возврату имущества. Для видимости оспаривалось опекунство и возвращение сына, а там и имущество автоматически возвращалось Лике. Но и эти планы провалились. Суды проигрывались один за другим.