Уединение князя нарушил осторожный стук в дверь и деликатный вопрос:

– Позволено ли будет войти?

Метнув на часы озадаченный взгляд, тот оборотился к возникшей на пороге фигуре старшего сына.

– Андрей? Ко мне? В столь ранний час субботнего дня? – вопрошал исполненный недоумения голос князя. – Чем же я в кои-то веки удостоился твоего внимания?

– Отец, – заговорил плотно закрывший за собой дверь Андрей, – опережая вездесущую молву, я должен сообщить вам нечто важное.

– Говори, слушаю, – пригласил его сесть жест князя.

– Я виноват перед вами, – проговорил оставшийся стоять Андрей, – но, предупреждая ваш справедливый гнев, уверяю, – не пряча глаз от настороженного отца, с чувством достоинства вымолвил он, – поступить иначе я не мог.

– Твое предисловие напугало меня достаточно, – торопил с главным не на шутку обеспокоенный князь. – Объясни, наконец, что случилось.

– На давешнем приеме, – подчиняется требованию сын, – я вызвал на дуэль Ланского.

– Фаворита императрицы?! – не смеет поверить ему шокированный услышанным Дмитрий Андреевич.

– Да, – покаянно кивнул сын.

– Боже милостивый! – стиснутой волнением груди сраженного князя едва хватает сил выдохнуть. – Как тебя угораздило?! – прикованный взглядом к бледному лицу Андрея, пытается он постичь причину беспрецедентного скандала. – Чем задел твое кичливое самолюбие Ланской?

– Он позволил себе, – вскинул голову уязвленный словами отца Андрей, – во всеуслышание высказаться в недопустимо оскорбительном тоне о некой женщине.

– Женщина, – сокрушенно повторил князь имя вечного повода для знающего цену чести мужчины, очертя голову, пренебрегая репутацией, совершать безрассудные поступки. – Я в замешательстве, – развел он руками. – Вот уже полгода, как из первого завсегдатая раутов и балов, чьи брошенные невзначай благосклонный взгляд и слово стали предметом соперничества женской половины света, ты превратился в едко иронизирующего над их чувствами нелюдима, разбивающего надежду на твою взаимность, категорично отвергнувшего не одну завидную партию. Кто же она, эта воистину кудесница, чье имя, упомянутое ныне всуе ее оскорбителем, через полгода вдохнуло жизнь в уголья, казалось бы, уже остывшего сердца гордого своим постоянством холостяка? – изведенный неизвестностью, ждал ответа Дмитрий Андреевич.

– Предмет моей с Ланским ссоры – княжна Елецкая,– все же названо сыном заветное для него имя.

Инстинктивно вздрогнувший Дмитрий Андреевич застыл, оторопевший, утративший дар речи.

– Невероятно! – выдавили наконец обескровленные волнением уста князя. – Уму непостижимо! – тщетно искал он объяснения неимоверному стечению обстоятельств. – Тебе известно о постигшем девушку жребии? – обратил испытывающий взгляд на Андрея.

– О да, – с горечью беспомощности произнес тот.

– И ты вступился за дочь государева преступника? – запоздало взывал князь к здравому смыслу запальчивого сына. – Осмелился публично требовать сатисфакции за пренебрежение ее опальным именем, – горячо пенял ему на опрометчивость в поступках, – и от кого – от фаворита ее величества?!

– А вы считаете справедливым и приличным чести дворянина, – уже открытым возмущением тирадой отца рванулся голос несдержанного на язык Андрея, – на рауте клеймить позором имя чуждой политическим интригам шестнадцатилетней девочки?

– Тебе-то что до отверженной девочки? – недоумевал Дмитрий Андреевич.

– Вам не понять, – разочарованный его реакцией, не сразу выговорил Андрей.

– Ты отдаешь себе отчет, какими последствиями обернется этот неслыханный инцидент? – настиг его новый вопрос порабощенного противоречивыми чувствами отца.