Мой окрик подействовал, и разговоры прекратились, но начались шепотки, на которые я повлиять уже никак не мог, да и не хотел.

Тем временем мы добрались до Сыренска, где снег прекратился, но вместо облегчения Бог послал нам с небес ледяной дождь. В ответ на это я поднял повыше ворот кафтана и сильнее натянул шапку. К тому же Данилка достал из коша мне плащ, в который я завернулся, но через полчаса вода все же начала просачиваться, и холод начал овладевать моим телом.

Я обернулся и взглянул на своих людей и увидел, что им не лучше, а некоторым даже хуже, чем мне сейчас. В этот момент я встретился взглядом с Радимом, ближайшим ко мне десятником и моим заместителем в полусотне. Он в ответ подстегнул коня и подъехал ко мне.

– Надо остановиться, Василий Дмитриевич, и переждать ненастье, – сказал Радим.

– Нельзя, – ответил я, – через три дня, самое большее четыре, нам нужно быть в Юрьеве, и никакая непогода нам помешать не должна.

– Это понятно, да только толку от нас в Юрьеве не будет, если мы все сляжем в горячке, – возразил Радим.

– А что нам делать? – задумчиво спросил я.

– Не знаю. Была бы зима, то просто укутались бы посильнее и поехали дальше, а сейчас – не знаю, – сказал Радим.

– Зима, говоришь? – сказал я и, привстав на стременах, обернулся и приказал своей полусотне: – Стой!!!

Дождавшись, когда мои люди остановятся, я развернул Яшку и проехал к середине строя и приказал всем спешиться.

– Я не допущу, чтобы вы замерзли, – сказал я. – Будем греться бегом. Всем взяться за стремена и пустить коней бегом!

Лучшего сейчас я придумать не смог и, достигнув начала строя, слез с коня, а затем продемонстрировал личным примером свой замысел – взявшись рукой за стремя и хлестнув Яшку по холке, побежал рядом.

Я не был уверен в своей затее и на всякий случай вспомнил все ближайшие деревни на пути, в которых мы могли бы остановиться. Однако через несколько минут быстрого бега я начал чувствовать, как холод отступает, и это стало ответом на мои сомнения.

Чем дольше я бежал, тем теплее мне становилось, а вместе с тем и начало улучшаться настроение. За моей спиной вновь стали слышны веселые возгласы, хоть и произносились они запыхавшимися голосами. Казалось, мы сумели победить непогоду, но холодный дождь даже не думал заканчиваться, и постоянно приходилось смахивать заливающую лицо воду, что нельзя было сделать с промокшей до нитки одеждой. Через час такого бега мне стало казаться, что мой кафтан весит пару пудов, а в сапогах уже сильно хлюпало, но останавливаться я и не думал, ведь стоит нам остановиться, как холод тут же поймает нас в свои цепкие лапы. Так что я не позволял себе давать слабину и с упорством продолжал разбрызгивать воду и грязь из луж своими ногами в потерявшем осенние краски мире.

К вечеру после нескольких часов беспрестанного бега нам удалось преодолеть почти двадцать верст. Мы бы продвинулись еще больше, но нас стали тормозить телеги, которые начали завязать в дорожной грязи. К тому же лошадям, тянущим телеги, приходилось гораздо тяжелее, и сейчас они сильно вымотались.

«Если сейчас не найти место для постоя, то лошади могут пасть, а без них мы никуда не доедем», – подумал я.

– Данилка!!!

– Василий Дмитриевич, звали? – сказал мой кошевой, явившись через минуту на мой зов, в промокшем тегиляе, который я ему подарил летом, и шапке, сейчас больше напоминающей мокрую тряпку.

– Насколько я помню, в версте отсюда есть придорожный кабак, скачи туда и предупреди хозяина о нашем скором приезде, – приказал я.

Данилка кивнул в знак понимания, сел на свою кобылу и, держа за поводья мула с кошем, поскакал в указанном направлении.