За годы первой пятилетки численность партии возросла более чем на 2 миллиона, достигнув 3,55 миллиона (2,2 миллиона полноценных членов и 1,35 миллиона кандидатов). При каждой партийной организации была создана собственная комиссия по чистке, и каждый коммунист – на этот раз включая и членов Центрального Комитета – должен был предъявить партбилет, изложить свою автобиографию и ответить на вопросы. В распоряжении комиссий обычно имелись прежде написанные автобиографии и всевозможные доносы; участие в процедуре могли принять и беспартийные коллеги проходивших чистку. В ходе предыдущей чистки, в 1929–1930 годах, партбилета лишился примерно каждый десятый коммунист. Теперь же был вычищен примерно каждый пятый и почти столько же добровольно вышли из партии, не желая подвергаться процедуре чистки, вследствие чего членство в партии сократилось более чем на 800 тысяч [871]. Исключение из партии не являлось основанием для ареста, для которого требовались обвинения в конкретных преступлениях, но комментарий Сталина подразумевал виновность, пока не было доказано обратное [872].

До 1917 года Россия с целью импорта машин экспортировала больше, чем казалось допустимым, с учетом отечественного потребления. («Недоедим, но вывезем», – говорил министр финансов Александра III [873].) В 1891–1892 годах разразился голод. За четыре предыдущих года Россия вывезла около 10 миллионов тонн зерна, но после этого засушливая осень, задержавшая осенний сев, холодная и малоснежная зима, весна с сильными ветрами, сдувавшими верхний слой почвы, и длинное и сухое лето стали причиной плохого урожая. Царское правительство повышало уязвимость крестьянства, сокращая сельскую рабочую силу (путем призыва молодых мужчин в армию), требуя от крестьян выкупных платежей, которые выплачивались теми после отмены крепостного права в качестве компенсации бывшим владельцам их земли, и отбирая у крестьян жизненно необходимый им скот при наличии недоимок по налогам. Даже после того, как явственно дали о себе знать неурожай и голод, вывоз хлеба прекратился не сразу. А министр финансов выступал даже против этой запоздалой остановки экспорта. Царские власти не желали использовать слово «голод», признавая только «неурожай»; цензоры запрещали газетам писать о голоде. Его жертвами стали около 500 тысяч человек, умерших в первую очередь от эпидемии холеры, которой способствовало недоедание [874].

Сталинский голод, включавший искоренение капитализма и борьбу с кочевым образом жизни, был несравненно страшнее. В 1931–1933 годах от голода и связанных с ним эпидемий, вероятно, погибло от пяти до семи миллионов человек. До 10 миллионов человек находились на грани голодной смерти [875]. «Не знаю, как они вынесли все это!» – говорил Молотов под конец своей долгой жизни. В Казахской автономной республике голод и болезни, вероятно, унесли жизни от 1,2 до 1,4 миллиона человек, подавляющее большинство которых были этническими казахами при общем населении примерно 6,5 миллиона человек (включая до 4,12 миллиона этнических казахов). Это был самый высокий уровень смертности во всем СССР [876]. На Украине умерло около 3,5 миллиона человек при населении в 33 миллиона. Статистика по скоту не публиковалась в советской печати в 1932–1933 годах, но страна, вероятно, потеряла половину своего поголовья крупного рогатого скота и свиней и две трети поголовья овец. Конское поголовье сократилось с 32,6 миллиона примерно до 16 миллионов; к 1933 году трактора обеспечивали лишь от 3,6 миллиона до 5,4 миллиона эквивалента лошадиных сил. При этом совершенно ошеломляющими были потери скота в Казахстане: поголовье верблюдов сократилось с 1,06 миллиона до 73 тысяч, овец – с 21,9 миллиона до 1,7 миллиона, крупного рогатого скота – с 7,5 миллиона до 1,6 миллиона