Я скользила вперед, дублируя запросы и отвечая на встречные. Неслась на пятой космической, уже огибая галактику по пограничной эллипсоиде, стараясь не уйти за пределы галактического гало***, и приближаясь к квазару.

Опасно. Можно вылететь за пределы диска, как пушечное ядро.

Но…

В принципе, полет проходил нормально.

Возмущений пространства не наблюдалось. Иные и чужие на радарах не возникали. Я все успевала.

И, видимо, моему соседу сей благостный настрой наскучил. Потому как он вдруг решил раскрыть рот или пасть (не знаю, как точнее выразиться, поскольку не видела, что там у него) и сообщить мне:

– Изменение времени прибытия. Минус четыре часа.

Че?!

Четыре часа вместо восьми!

А-а! За-ра-за!

Т. е. у квазара мне придется рисковать. А возвращаться и так предстоит по проходу рядом с черной…

Я глянула на товарища, замершего рядом со мной куском непроглядной, колеблющейся тьмы, откровенно косо.

Впрочем, рассусоливать свое «фе» времени он мне не оставил.

Так-то три часа уже прошли. Оставался – час!

И мы входили в зону действия квазара. А там не особо то и варпнешь и не сильно-то воспользуешься переходом. Слишком сильны гравитационные возмущения, искажающие все.

Ну, хотя…

Попробую нащупать.

Выхода-то у меня не было.

Значит, понеслась! Может, и душа в рай…

«Так, – думала я, – у нас по ходу еще две черные. С соответствующим притяжением. Значит, я сокращаю круг – варпая аккурат к внешнему кольцу аккреационного диска. Там теоретически должен быть туннель. Но это не факт. Никто ж пока не проверял. Так, астронавигаторы рассчитали.

Вылетаю из прохода – касаясь джета квазара. И на выбросе попадаю к очередному переходу. Оттуда иду на край аккреационного черной… Ищу дырочку. Должна быть, по расчетам. Снова варпаю. И потом – опять через гипер… Вновь пользуюсь джетом. Ускоряясь его ветром, влетаю в проход. Потом прохожу через туннель и выскакиваю уже в нормальную область. Там переходов достаточно. Успею. Козел!»

Легко сказать. Трудно сделать.

Вновь идти по краю…

Я прекрасно понимала, что придется работать просто ювелирно. Что, скользя вдоль диска, мне лучше его не касаться, воспользовавшись скорее «откатом» черной, чем притяжением. А сей отлив гораздо слабее гравитации.

Дыра ест, но практически не отдает. И аккреационный так же. Так, крошки со стола…

Значит, я – воробей.

В общем…

Я не нашла, а учуяла вход в гипертуннель, выводящий на стык аккреационного диска квазара и не затронутого им пространства. Проход был неустойчив.

Он изгибался змеей, играя стенками.

И мне оставалось лишь уповать на собственное везение, умудряясь проскочить опасный участок, не будучи раздавленной, словно антилопа в объятиях удава.

Свезло…

Затем, я пять раз варпнула. Сокращая расстояние.

Неслась, как умалишенная.

Вновь заскочила в обнаруженное марево входа, следующего перехода.

Спокойного, к счастью. Зато чередующего внутри себя запредельный холод на сотню градусов ниже абсолютного нуля***** с жаром чрева желтой звезды. (Странный феномен.)

Но пока не до него…

И, вылетев из туннеля, вертолетиком ухожу вверх, ловя боковой ветер квазара.

Космос за бортом окрасился в голубовато-оранжевый цвет. Обжигающим ветром уносясь прочь от породившей его материи.

Я вновь нащупала истончение пространства, варпнув.

Оказавшись затем в основном столбе выброса, добавившего кораблю инерционного ускорения.

За кормой билось и ревело пламя, норовя развеять звездолет в прах. Оставив себе. Как часть звездного ветра, исторгнутого квазаром, и теперь несущего корабль вперед. Заполучить нас к себе как частицу. Как строительный элемент новых звезд.

Но растворение не входило в мои планы.