Когда он окончил школу, его взяли в Университет на экономический факультет без взяток и связей, которые тогда в Душанбе были распространены. Для этого нужно было быть настоящим вундеркиндом!

Пока Аркаша учился в универе, Саша отдавал долг Родине. Тогда это был ещё СССР, и служить его отправили в какой-то Сосновый бор, по-моему, настоящий. У каждого истинного солдата должна быть девушка, которой он пишет. Сашка писал мне, а я ему, чисто по-дружески, отвечала регулярно. Ни слова о любви, в общем, я даже не догадывалась ни о каких чувствах. Но сосны, полное отсутствие девушек и два года сделали своё чёрное дело.

Когда Сашка вернулся, то почти сразу пришёл ко мне в гости. Мы сидели на диване, вдвоём. Напряжение витало в воздухе, беседа не складывалась. Вдруг он кинулся на меня с поцелуями, я отпрыгнула и попросила его пойти домой. Больше мы не разговаривали.

Вскоре они всей семьёй уехали в Израиль. Тетя Инна потом ещё долго звала меня в гости, они с моей мамой перезванивались, тогда ещё можно было. Я, конечно, отказывалась. У меня была другая мечта – переехать в Петербург. Оказалось, что в Израиле напряжёнка с невестами, и парни, особенно мигранты, не сразу могут найти себе пару. Недавно я узнала, что Сашка женился только в тридцать пять, жену его зовут Ольга, и она из Петербурга. У Аркашки тоже все хорошо.

P.S. Саша, если ты прочёл этот рассказ, надеюсь, ты не сердишься на меня за такую откровенность. Думаю, у этой истории уже истёк срок давности. В любом случае напиши мне и дай обратную связь.

Когда мы вернулись в Петербург из Душанбе, я первые два года всегда спала под толстым ватным одеялом. Мне было непривычно, и я очень мёрзла в любое время года, никак не могла отогреться.

Многое было удивительно, например, почему пожилым почти не уступают место в транспорте. В Душанбе это было обычным делом – не встанешь, могут и из автобуса выбросить. Первое время я сама старалась поднимать молодых людей, чтобы они уступали место, но это не сработало, другая ментальность.

За семнадцать лет, которые я провела в Душанбе, многое из местной культуры я впитала и сделала своим. Например, традиция гостеприимства, совершенно потрясающая. Гость – главный человек в доме, его кормят, оставляют на ночлег, у гостя особые привилегии, обидеть его нельзя. Мы с подружками часто болтались по гостям, всегда были накормлены и приняты с почётом и уважением. Степень знакомства не важна, даже если люди видят тебя впервые, принимают как родную. Это очень приятно.

Первые несколько лет в Петербурге гости у меня не переводились, и сама я часто бывала в гостях, обычное дело. Ездила к двоюродной сестре, к тётушкам, к себе звала. Потом, когда вышла замуж за коренного петербуржца, мой муж очень удивлялся этой традиции. У него прабабушка – блокадница, этим всё сказано: еду нужно беречь, всегда. Гостей не приглашать, только по большим праздникам. Постепенно я отвыкла от душанбинской традиции гостеприимства, но иногда всё же собираю у себя дома большую шумную компанию.

Вопрос с едой тоже встал остро сразу по приезде в Россию. С одной стороны, продуктов в магазине было больше по сравнению с Таджикистаном. Это был 1993 год, в ходу были ещё продуктовые карточки, по которым можно было купить масло, яйца и другие продукты. В Душанбе карточек не было и продуктов тоже, только на рынке, и очень дорого. Но мы не отчаивались, щедрая таджикская земля не давала пропасть. Легко можно было купить овощи: помидоры, баклажаны, болгарский перец, у многих оставались запасы риса, муки и хлопкового масла. Всегда в продаже было много зелени, что делало любую еду очень вкусной.