Я почувствовала острую боль, быстро вытянула ногу из канавы и положила на траву. Как в замедленной съёмке, я увидела что-то ослепительно белое, что заливает вишнёвого цвета кровь. «Кость» – подумала я, и у меня началась истерика. Гузелька быстро перепорхнула ко мне, другие девочки побежали до меня вокруг, через мост. Я кричала дурным голосом и не узнавала сама себя.

– Несите меня домой! Несите, я не могу идти!

Девочки кое-как доволокли меня до дома. Слава богу, мама была дома. Я продолжала орать, девочки быстро объяснили ситуацию и убежали. Со мной такое, правда, было впервые, я наблюдала эту картину как будто со стороны. Сидит девочка на полу, кричит, ногу заливает кровью, рядом её мать в недоумении, что с этим делать.

– Прекрати орать!

Я немного сбавила обороты, но не прекращала. Мне было не столько больно, сколько страшно. Я никогда раньше не видела человеческих костей. Мама не жалела и не утешала меня, и это было обидно. Мне хотелось, чтобы меня обняли, позволили рассказать о своих страхах и дали повыть столько, сколько захочется.

Мама обработала рану и перебинтовала, врач не потребовался. Через какое-то время мне стало легче, боль стихла. Спустя несколько месяцев остался только небольшой белый шрам.

Сашка и Аркашка – наши друзья и соседи. Они братья, совершенно не похожие друг на друга. Один – яркий, кудрявый брюнет, другой – рыжеватый, почти блондин, с выдающимися ушами. Братья еврейского происхождения из города Кременчуг. Как они оказались в Душанбе на верхнем этаже шестиэтажки, одному богу известно.

Это была интеллигентная семья. Дядя Марик, тетя Инна и бабушка Рая. Жили они как раз напротив нас. Это были очень близкие нам люди. Мы часто ходили друг к другу за солью или за луковицей.

Мой брат Коля был ровесником Аркадия и часто вёл с ним интеллектуальные беседы. Они играли в шахматы и читали Кира Булычёва. Сашка был их постарше года на два и попроще. Его больше увлекала вольная борьба и вопросы, как укрепить шею.

Меня никто из них не увлекал. Во-первых, потому, что я была на год младше Аркадия. Во-вторых, мне даже в голову это не могло прийти – они же были наши друзья.

Когда мы были помладше, у нас была любимая игра – городки. Это не когда башенки палкой сбивают, это другое. Мы собирали весь имеющийся в двух семьях запас разнообразного конструктора и строили город. У каждого из нас была работа. У меня, например, было кафе и настоящие мини-бутерброды, которые я продавала. Деньги тоже были. Мы водили по монеткам через бумагу простым карандашом, и появлялись деньги. Потом их нужно было вырезать. Всё это занимало ужасно много времени, и от этого было хорошо. Мы строились и строились и никак не начинали играть. У нас был также полицейский, преступник и банкир. Это была весёлая игра: с ограблениями и полицейскими погонями. Любовной линии не было, видимо, потому что тогда это было неактуально.

Мне из двух братьев как человек и друг больше нравился Саша, было о чём с ним поговорить. Он научил меня «качать» шею, стоя в мостике на голове, и познакомил с творчеством Pink Floyd. Аркашу я недолюбливала, потому что мне казалось, что он умничает.

Сейчас я благодарна ему за то, что он научил меня читать. Мне было двенадцать, я читать умела, но не любила. Как-то раз Коля и Аркаша обсуждали очередную прочитанную книгу – «Лиловый шар». Я её не читала и принять участие в обсуждении не могла. Просто сидела и слушала. Это было скучно, а хотелось высказаться. После этого я попросила у Аркадия книгу почитать, и мне понравилось!

С тех пор я регулярно стала использовать Аркашу как Google, чтобы выбрать книгу. Он читал много и очень быстро. Как-то мы вместе пошли в библиотеку, ему нужно было вернуть книгу, не помню какую, помню только, что она была очень толстая. Библиотекарь возмутилась: не поверила, что Аркадий прочёл книгу так быстро, стала стыдить его, пыталась уличить во лжи. Он спокойно, с достоинством ответил ей на все вопросы по содержанию.