Подводя итоги сезона, Виктор Дубинин констатирует: «Спартак» предстал свободным от существенных недостатков, тянувших его книзу в прошлом году. Игроки повысили уровень атлетических качеств, игровую дисциплину при хорошем настрое на атаку. Все это позволило «Спартаку», несмотря на плохой старт, поймать разгон и вплотную приблизиться на финише первого круга к группе лидирующих. Несколько неожиданный спад в начале второго круга, казалось, лишил «Спартак» каких-либо надежд попасть хотя бы в пятерку лучших. Однако, бурно финишируя (шесть очков в четырех турах), «Спартак» сделал прыжок с седьмого на четвертое место, по значимости призовое, так как дает право выступать в турнире на Кубок УЕФА…»125.

Обращает, однако, внимание Дубинин на нехватку лидеров и скудный кадровый ресурс команды: «Характерно, что „Спартак“ не богат „звездами“. Исключение – два игрока обороны Ловчев и отлично проведший сезон Ольшанский. Испытывая дефицит в средней и атакующей линиях, „Спартак“ все же избрал девизом атаку. Руководители команды сумели вселить в коллектив веру в избранный курс. Команда держалась его до конца. Результат, который на старте чемпионата, откровенно говоря, вряд ли кто мог предполагать, зная кадровые ресурсы команды, – пример того, чего можно достичь и с малыми силами, но хорошо подготовленными и психологически настроенными…»126.

Впрочем, это была общая беда всего московского футбола. Константин Рязанцев, игрок послевоенного «Спартака», летом 1973 года заострял внимание как раз на этом: «Если же общим взглядом посмотреть на московские команды и задаться целью выяснить, почему же они утратили некогда ведущие свои позиции, то, мне кажется, ответ должен быть таким: отсутствие в столичных клубах игроков высокого класса, про которых говорят – душа, мозг команды, – отсутствие лидеров. И, во-вторых, тактическая обыденность, штамп. Пропали былые новаторские традиции. <…> Сейчас же московские клубы играют ординарно. Изобретают другие…»127.

Словом, положа руку на сердце, эйфории от четвертого места «Спартака» не было – ни у тренеров команды, ни у ведущих игроков, ни среди специалистов.

Тревогу по поводу условий подготовки резерва бил в выступлении на всесоюзной научно-методической конференции тренеров и начальников команд высшей и первой лиг по окончании сезона старший тренер «Спартака» Николай Гуляев, «…сообщивший о том, что за последние 10 лет условия работы с резервом в „Спартаке“ не изменились, осталась все та же пыльная, необорудованная „Ширяевка“…»128.

Тревога в отношении молодежи, вспомним мнение Евгения Ловчева, «быстро посчитавшей себя научившейся в футболе всему», нет-нет, да прорывалась в словах футболистов, заставших лучшие времена «Спартака». Например, у обычно скромнейшего Виктора Папаева, заметившего в интервью по окончании сезона: «Да, вкус к индивидуальной работе явно утрачен. Я в свое время трудился в одиночку до изнурения, даже лишнего перехватывал. Я не прошу снисхождения, но сейчас по известным вам причинам мне такие „переборы“ противопоказаны. Есть игроки – к примеру, Хусаинов, – которых за это не упрекнешь, хотя бы из-за возраста. Но вот совсем молодые – этих ни понять, ни оправдать не могу. Сил-то у них в избытке, здоровье молодецкое! Как же можно терять это золотое время? Оно ведь не повторится! Тренер не может им приказать, когда закончены основные занятия: „Оставайтесь, работайте самостоятельно“. Он может только посоветовать, это добровольное дело. Но и на основных занятиях молодые тратят энергии куда меньше, чем, скажем, Логофет, Киселев, Ловчев. Самосознание, что ли, не то!..»