Сознание Георгий Кокаев

Глава первая.

– Деда, расскажи что-нибудь на ночь, а то я уснуть не могу, – попросил маленький мальчик, лежавший в постели.

– Даже не знаю, какую сказку рассказать на этот раз, – призадумался старик с седой бородой.

– Нет, деда, я не хочу сказку, я уже большой, расскажи что-то, что и вправду было, – сказал парнишка.

– Правдивые истории даже взрослым не нравятся, пока молодой наслаждайся вымышленными, – вздохнул дед.

– Ну пожалуйста, эти сказки я слышал уже очень много раз, я хочу узнать, что было раньше, пока я еще не родился, – оторвал от подушки голову мальчишка.

– Эта история будет слишком длинной и неинтересной, а тебе уже надо спать, – пробурчал пожилой мужчина с гладковыбритой головой.

– Завтра же воскресенье, мне не нужно в школу. Один раз и все! Честное слово буду ложиться рано спать! Можно только сегодня? Ну пожаалуйста, – умолял ребёнок.

– Наглости в тебе больше чем у танка! – Возмутился дед.

– Хорошо, де, не надо ничего рассказывать, но больше не приходи ко мне перед сном! – Обиделся внук.

Грузный взгляд окутал мальчика, для деда разговоры с внуком были чем-то большим, чем просто беседа. Он не мог не заходить к мальчику вечером, этот ультиматум он не готов был услышать.

– Хорошо, я расскажу тебе историю о том, как мы жили до начала равенства всех людей, но родителям не говори, что мы сидели допоздна, понял? – Дед.

– Да, конечно, я никому никогда не расскажу! Честное слово! – Осчастливился мальчик.

Старик завел свой длинный рассказ о том, как изменилась жизнь за очень короткое время, а парнишка сидел и внимательно слушал.

– Когда-то я тоже был молод и любопытен, как ты, мне всегда все казалось интересным и привлекательным, всегда искал авантюры и находил их. В подростковом возрасте начал изучать политику и сильно увлекся этим. В то время мир был совсем другим, люди покупали еду, одежду, платили за электричество и газ.

– А чем платили, дедушка? – Спросил пацан.

– Деньгами, были такие бумажки, которыми расплачивались в магазинах, а чтоб их получить львиная доля людей усердно работали на разных работах: мыли улицы, вкалывали на заправках, в магазинах, собирали мусор, это сейчас почти все дела выполняют роботы, а раньше…

– Как вам плохо было без роботов, – расстроился мальчик.

– Да, без них было тяжело, все работали восемь и более часов, а со временем рабочий день сократили до двух часов в день, и каждый мог выбрать любую работу, которая ему больше по душе.

– А кем ты был? – Спросил внук.

– Я, мальчик мой, был обычным работягой, брался за любую работу, а потом стал одним из лидеров революции.

– А что такое революция?

– Это когда огромная часть населения не согласна с законами и поведением власти, и им ничего не остается, как только поднять оружие и выдвинуться против тех, кто их притесняет. Мы это и сделали: свергли правительство и установили свое.

– А роботы были на вашей стороне?

– Тогда еще разумных не было, только примитивные, со временем у них проснулось сознание. У меня был лучший друг, с которым мы горели одной идеей – сделать так, чтоб все люди жили одинаково достойно, что у нас и получилось, но нам было мало сделать такой только Россию и мы пошли на весь мир, кто-то согласился мирно, с кем-то пришлось воевать. На тот момент у нас была самая большая армия из всех существовавших за всю историю человечества. Государства, которые нам подчинялись передавали нам все оружие, боеприпасы, технику и военных, поэтому она только росла. Мы подмяли всех кроме США, была такая страна раньше, но и ее мы тоже взяли через полгода. И весь мир был, как одно целое. Не было ни рас, ни наций, ни религий, одна большая страна на весь мир. Правительства тоже не было, все решал народ и все законы принимали голосованием большинства. Например, ученые три года работали над заменой спирта, чтоб уничтожить весь алкоголь – это раньше были такие напитки от которых люди дурнели, сейчас про это уже все и забыли. Все наркотики были уничтожены жестоким путем, каждый, кто имел отношения к ним понес суровое наказание: он и его семья будут приговорены к смертной казни, если восемьдесят восемь непредвзятых человек единогласно так решат, поэтому никто не рисковал, боялись быть пойманными. Как упал спрос, так и уничтожилось предложение. Табачные фабрики были переделаны в сельскохозяйственные заводы. Олигархи, миллиардеры и впрочем обычные люди лишились всех своих состояний, так как деньги мы вывели из обихода. Квартиры, дома, яхты все имущество было поделено и распределено среди всех людей. Когда-то мне мой дед рассказывал истории о практически таком же мире, они были близки к тому , времени, в котором живем мы, но мне кажется им не хватило технологий и роботов, с их помощью и идейностью, они добились бы того же. В то время они называли это коммунизм, наверное сейчас он и наступил, а может и нет, не знаю.

Мой друг, его прозвище было «Барс», был настолько же умным, насколько и бесстрашным, мы часто попадали с ним в разные передряги, но он всегда нас вытаскивал сухими из воды. В две тысячи двадцать девятом мы попали в тюрьму за призывы к митингам – это была очень суровая колония строгого режима. Нас не выпускали на прогулки, кормили помоями и держали в одиночных камерах, чтоб мы не могли ни с кем переговариваться. Был там один охранник по имени Владимир, он восхищался нашими идеями и очень хорошо к нам относился. Передавал записки, которые мы строчили друг другу, и иногда приносил нам нормальную еду. Жаль, что он работал сутки через трое, один день из четырех мы могли дышать ровно.

Начальник тюрьмы приказал всем охранникам и надсмотрщикам время от времени заходить к нам в камеру с дубинками и избивать нас до изнеможения, но не до смерти.

Камера Барса была первой, если заходить со стороны главного входа, поэтому он всегда получал первым, я слышал его мучения, но это не были крики или стоны, он всегда держался достойно. По коридору доносились только удары и шлепки дубинками и тяжелыми кирзовыми сапогами. Я уже знал, что скоро мой черед получать порцию синяков, ссадин и переломов, только вера в наше дело не позволяла мне опустить руки, я знал, что они хотят сломать настрой, характер и самих нас. Когда закрывалась дверь в камере «4», я уже ждал в предвкушении двух амбалов Якова и Павла, сегодня была их смена. В замочной скважине ключ провернулся не менее шести раз, дверь распахнулась и в камеру номер «8», именно в этой камере меня держали, вошли Яков и Владимир, я был в ступоре от удивления, что Вова принял участия в избиении моего друга.

– Давай с ним разберусь я, а ты пойди на обед, – обращается Вова к Якову.

– Неет, я знаю, как ты с ними разбираешься, даже пальцем их не трогаешь. Я тебе не Игорь, которого ты отправляешь на обед. После тебя на них даже царапины не бывает, думаешь почему мы теперь в одной смене? Я не дам больше спуска ни тебе, ни им.

– Почему ты так жесток? Тебе они ничего не сделали. А ты с ними поступаешь так, будто у вас личная вендетта. Поставь себя на их место.

– Я был никогда не попал на их место, эти суки слишком много себе позволили за это и отбывают наказание, а мы с тобой каратели, мы как Господь, очищаем от грехов, – рассмеялся Яков.

На глазах Владимира проступили слезы, он выбрал совершенно не подходящую работу для себя, но если бы не он, наша жизнь была бы кромешным адом, а так хоть были проблески чего-то светлого. Была бы его воля, он бы точно помог нам сбежать из этого места.

Наступила зима, сырые камеры превратились в настоящий морозильник, минусовая температура и отсутствие теплой одежды вызвали у меня пневмонию. Очнулся я в тюремном госпитале. Склонившись надо мной, прекрасная девушка меняла тряпку, лежавшую у меня на лбу, я посмотрел ей в глаза и увидел что-то прекрасное, это был самый счастливый день за последнее время.

– Как вы себя чувствуете? – Спросила девушка.

– Превосходно, я очень рад находиться тут, – ответил я, смотря ей в глаза.

– У вас высокая температура, я пытаюсь ее всячески сбить, но не получается, – засмущавшись сказала она.

– Это неважно главное, что я встретил вас, вы то единственное чудо, что заставило меня улыбнуться, теперь мне это место не кажется таким мрачным, – я.

– Кажется, это высокая температура на вас так влияет. Мы даже не знакомы… Оставлю вас, нужно больше отдыха, – убежала медсестра.

Я закрыл глаза и ощутил необыкновенное тепло по всему телу, но это точно не были симптомы болезни, это совсем другое. В моем животе бабочки танцевали вальс или даже сальсу, но все танцы прервала внезапная и ужасающая мысль: как же там Барс? Меня ударило в жар, сердце закололо и на душе стало очень тоскливо. Я хотел узнать, как он там держится в этом холоде. Через несколько часов снова появилась в палате та девушка.

– Что там с парнем в четвертой камере?

– Он держится изо всех сил, за него тут уже ходят легенды. Всех заключенных по желанию перевели в другую тюрьму, ведь в вашем блоке сломалось отопление, а он ни в какую не согласился переезжать, даже надзиратели редко заходят в эту мерзлоту. Сказал, что не уедет без вас. А я вас знаю, вы те самые из движения революции, зэки тут о вас только и говорят.

– Я здоров мне нужно вернуться обратно в камеру, – привстал я.