Друзьям пришлось проделывать довольно утомительную процедуру, связанную с поисками ключей в карманах хозяина и попаданием оных в две замочные скважины, но с помощью Бендера эта задача была успешно решена.

– Валерия! Где ты? – опять обратил вопрос к себе Коробейников. Они с Бендером топтались в прихожей, снимали ботинки, куртки, пытаясь найти вешалку и домашние тапочки. – Ну и ладненько, так даже лучше, – сказал он примирительным тоном, который усвоили некоторые виноватые мужья при возвращении домой. – Устроим мальчишеские посиделки. Ты раздевайся, Саш, – что ты стал в дверях? Проходи, будь как дома. Включи-ка свет, а то темно, как у негра подмышкой.

Коробейников сделал в темноте несколько шагов, и Александр Остапович тут же услышал грохот падающего тела, стоны и ругань:

– Кто это тут, блин, разбросал по полу вещи?

Бендер нашёл кнопку выключателя. Когда загорелся свет, он увидел, что Коробейников лежит на полу и держится за ушибленную коленку, а рядом с ним валяется перевёрнутый пуфик.

– А это что? – задал хозяин квартиры вопрос гостю, кивая головой на живописный беспорядок вокруг себя. – Ты что-нибудь понимаешь?

Взору Бендера предстали разбросанные тут и там вещи: предметы кухонной утвари, одежды, туалета, мебели, какие-то фотографии, безделушки… Следы от беспорядка вели в спальню.

– Похоже, у тебя в квартире побывали воры, – высказал предположение гость.

– Воры? А что им тут у меня, блин, делать? Книги вон целы, а драгоценности жены… Впрочем, надо проверить, Валерка с ума сойдёт, когда узнает о пропаже своих безделушек-погремушек.

Он твёрдой походкой пошёл в спальню, но скоро вернулся оттуда бледный, растерянный, поникший, держа в дрожащей руке клочок бумаги:

– Она… ты представляешь… стерва… Она сбежала…

Бумажка выпала из рук Аркадия Варфоломеевича, и он опустился на пол, беззвучно сотрясая своё полное тело рыданиями. Александр Остапович поднял сначала Коробейникова и посадил его в кресло, а потом уже подобрал бумажку.

– «Аркадий, прости меня, но я больше не могу оставаться с тобой. Мне надоели твоя беспорядочная жизнь, безответственность и наше нищенское существование. Я ещё молода и хочу использовать свой шанс в жизни. Не ищи меня. На развод я подам сама. Оставляю тебе квартиру и всю обстановку. Надеюсь, ты сумеешь прокормить себя. Прощай. Валерия», – прочёл Бендер негромким пономарским голосом. – Интересное кино. Называется «Нас не ждали». Да. Ничто в мужчине не раздражает женщину так, как отсутствие денег.

– Я знаю, к кому она ушла, – с угрозой в голосе продолжал Коробейников, не обращая внимания на Бендера. – Тут недавно объявился бывший мой подчинённый по сектору истории коллективизации некто Востриков. Фёдор Фёдорович Востриков, сын священнослужителя, бездарь и тупица, которого я много раз спасал от неприятностей. От него ушли две жены – до того был занудливый и пустой мужичонка. Представь себе, он, оказывается, нашёл новую «нишу» в жизни: уволился из института и подался в бизнес. Рассказывал, что открыл при московской епархии свечной заводик, купается якобы в роскоши… Я тогда ещё обратил внимание, что моя благоверная слушала его, словно язычница прохиндея волхва. Точно, ушла к нему – больше не к кому! – заключил он. – Двадцать лет прожили.

– А может это к лучшему? – с осторожным оптимизмом спросил Бендер. – У меня уже было такое. Признаюсь, тоже поначалу горевал, переживал, а потом плюнул и забыл. Если две линии не пересекаются, значит не судьба. Тут и Лобачевский не поможет.

– И у тебя, значит, сбежала? Это что: болезнь такая пошла среди наших баб или поветрие какое?