– Потому что я нашел её раньше. – Слова давались тяжело. Будто приходилось отрывать их от чего-то важного. – Девушке будет проще довериться мне, чем ему.

– А когда ты собирался нам об этом рассказать? – Голос Джо был спокоен, но я знал, что внутри он не доволен.

Я выдержал его взгляд.

– Когда бы убедился, что она нам подходит.

Дима фыркнул.

– Конечно. Ведь вокруг так много сомнамбул. Выбирай, какую хочешь!

– Заткни пасть, придурок. – процедил я сквозь зубы, а потом резко поднял голову, встретившись с ним взглядом.

Дима усмехнулся, его безупречная улыбка сверкнула на фоне тусклого света.

– Ну тихо-тихо. Чего так вспыхнул-то?

Он явно доволен. Видит, что задел меня.

Как же он меня бесит!

– Ладно, давай посмотрим, как быстро она согласится. Честно, мне самому интересно.

Он хмыкнул, с вызовом глядя мне в глаза.

Мне хочется врезать ему.

Прямо здесь и сейчас.

Но я сжимаю кулаки в карманах.

Дима снова улыбается.

Он проверяет меня.

Испытывает.

Я не даю ему удовольствия видеть мою злость.

Просто киваю.

– Завтра.

Джо всё ещё смотрит на меня, но я чувствую – он принял решение.

– Хорошо.

Это мой шанс.

И я не собираюсь его упустить.

Когда Джо и Дима исчезли, тишина накрыла штаб, как тяжёлое полотно.

Заброшенный театр будто остановился во времени.

Я медленно подошёл к столу, провёл рукой по его шероховатой поверхности. Дерево было прохладным, чуть влажным – таким оно всегда казалось в этом мире, словно впитывало в себя сны, которыми здесь обменивались.

Пальцы нащупали спинку кресла, деревянную, тёплую от чужого прикосновения.

Дима только что сидел здесь, самоуверенный, довольный собой, будто уже знал, чем всё закончится.

Я сжал пальцы.

Мои мысли метались.

В этот момент взгляд зацепился за монету.

Она лежала орлом вверх, словно специально оставленная, как символ чьей-то правоты.

Я медленно накрыл её пальцами.

Гладкий металл прохладный, тяжёлый, но лёгкость этого жеста не приносит облегчения.

Я резко сжал монету, словно мог раздавить её между пальцев.

И со всей силы швырнул в зрительный зал.

Звонкий удар металла о камень разрезал воздух.

Монета покатилась между рядами, перескакивая с кресла на кресло, гулко перекатываясь, каждый звук эхом расходился в пустоте.

Я слушал, как она исчезает во мраке.

Слишком резко.

Слишком громко.

Слишком похоже на то, что сейчас творится у меня внутри.

-–

Я шагал по комнате, будто надеясь, что, если пройду достаточно кругов, тревога рассеется. Но она лишь сжималась в тугой комок внутри.

Я должен решиться.

Сколько раз я уже был рядом, наблюдал за ней? Видел её сны, следил за каждым движением, запоминая, как она прикусывает губу, когда сосредоточена, как хмурится, обдумывая что-то важное. Но быть незримым – это одно. Выйти из тени и сделать первый шаг – совсем другое.

Она может прогнать меня.

Эта мысль возвращалась снова и снова, настойчивым эхом ударяясь о стены разума.

Я опустился на кровать и взял перчатку. Старая, уже почти потерявшая запах, но всё ещё тёплая её прикосновениями. Поднёс её к лицу, вдыхая едва уловимый аромат.

Личные вещи теряют силу. В конце концов, они всего лишь якоря. Несколько раз – и всё, магия рассеивается. Но если приходить в чьи-то сны снова и снова, если ощущать чужие эмоции, слышать мысли, видеть страхи – тогда создаётся настоящая связь. Тогда дорога в чужое сознание открывается сама.

Я слишком часто бывал там.

Слишком долго следил.

Слишком глубоко привязался.

Декси лежала у кровати, тихо дышала – я различал ритм её дыхания, ровный, почти убаюкивающий. Стоило мне сжать перчатку, как мягка кожа скрипнула в ладони. Шорох движения, лёгкий цокот когтей по полу. Она подошла и ткнулась носом в мою ладонь – тёплым, влажным прикосновением, будто спрашивала: «Сейчас?»