Взобраться на Везувий по узкой, утопающей в грязи дороге оказалось не так трудно, как спуститься. Прыгая на рытвинах, автомобиль, разогнавшись норовил сорваться в пропасть. Ручной тормоз действовал только на задние колеса, и барабаны перегревшись задымились. Заметив это Павел прокричал:

– Андрей Платонович немедленно остановите машину.

– А что случилось?

– Еще немного и мы останемся без тормозов.

Оглушительный хлопок и машину понесло к обрыву. Вытянув рычаг тормоза до упора Нагель с трудом остановил автомобиль. Вышли из машины и осмотрели. Одна из задних шин от перегрева лопнула, тормозные барабаны шипели под каплями дождя. Нагель вытер пот со лба и улыбнулся.

– Павел Анатольевич, обратите внимание, что лопнула иностранная шина, а нашей отечественной ничего не сделалось. Какая замечательная реклама для наших шинников, я непременно посвящу в журнале этому отдельную статью.

– Для безопасности необходимо установить тормоза на все четыре колеса, а привод тормоза сделать ножной, поскольку при ручном торможении, приходится отпускать руль и теряется управляемость. По возвращению в Петербург, я непременно этим займусь, – пообещал Павел.

Поменяли шину и дальше спускались, делая частые остановки.

После подъема к Везувию последовали другие пробеги. По возвращении из Монте-Карло, Государь Император наградил Андрея Платоновича Нагеля орденом Святой Анны третьей степени. Об этом известили все газеты, имя Павла ни в одной не упоминалось.

– От тебя пахнет бензином, а руки похожи на руки кочегара, – сказала Настя, разглядывая ладони Павла.

– Техника, – пожал плечами Павел, – невозможно оставаться с чистыми руками.

– А вот у Андрея Платоновича руки всегда чистые. Ты делаешь за него всю грязную работу, а награды достаются только ему.

Павел помрачнел, а Настя, погладив пахнущие бензином руки, сказала:

– Забудь. Делай как тебе нравится, мне просто за тебя обидно, и когда тебя нет рядом я сильно скучаю.

– Пора подумать о совместной жизни.

– Ты хочешь сделать мне предложение? – она заглянула ему в глаза.

– Если ты не против, – ответил он, и притянув к себе поцеловал.

Надвигался очередной автопробег и Нагель поторапливал. В его поведении появилось нечто барское и пренебрежительное, и это раздражало Павла. Не выдержав какой-то мелкой придирки, Павел вытерев промасленной ветошью руки сказал:

– Я умываю руки, – и хлопнув дверью ушел.

– Ну и правильно сделал, – одобрила поступок Настя, – И чем теперь займешься?

– Хочу познакомиться с твоей тетушкой, а потом познакомить тебя с моими родителями.

– Они приезжают в Петербург?

– Нет, это мы поедем в Крым, и ты увидишь, как там замечательно.

Начальник Генерального штаба Российской империи Владимир Александрович Сухомлинов.

Конный отряд жандармов остановился на окраине села и урядник пройдя через пыльный двор старого каменного дома застучал в маленькое оконце. Дверь распахнулась и на порог вышел стройный юноша.

– Сисак Акопович Бабаханян?

– Да, это я.

Мы нашли его, – сказал урядник, и выглянув на улицу помахал рукой. Один из жандармов завел во двор лошадь навьюченную брезентовым свертком от которого исходил тяжелый дух. Поморщившись урядник посоветовал:

– Не затягивай с похоронами и не вздумай разворачивать. А лучше уезжайте отсюда.

– Кто это сделал?

– Политический. Ваш отец, после погромов и убийств девясьсот пятого показания на него в суде давал. Осудили на пожизненное, но месяц назад бежал, собрал шайку. Грабит, убийствает, подстрекает к беспорядкам. Может и сюда придет, кто его знает, – урядник вытер лоб, – Ну и жара нынче, наверное все посохнет. Вода в доме есть? Коней бы напоить.