– У меня никогда не было друга, – признался он.

– Предлагаю дружбу, без лести, корысти и зависти, – сказала Солана, глядя ему в глаза. – Только верность и честность. Чего бы это ни стоило.

Элвин медленно пожал её руку. Между ними возникла незримая связь, полная доверия и таинственности, как невидимая нить, соединяющая их сердца.

В этот момент раздался звук поворачивающегося в замке ключа, дверь распахнулась, и на пороге появилась мисс Брентон. Её лицо, обычно строгое и невозмутимое, словно высеченное из мрамора, сегодня выглядело особенно холодным.

– Ты, – произнесла она, указывая пальцем на Солану, – пойдёшь со мной.

Солана вышла из кладовой, её сердце бешено колотилось, словно предчувствуя неминуемую беду.

– А ты, – мисс Брентон указала на Элвина, – посидишь тут неделю. Может, поумнеешь, наконец.

Элвин вскочил на ноги, но дверь захлопнулась перед его носом с глухим грохотом.

– Не тронь её, старая ведьма! – его слова из-за двери прозвучали глухо и беспомощно.

Гнев юноши разбился о невозмутимое спокойствие мисс Брентон. Она повернула ключ в замке, звук щелчка был словно приговор.

– Месяц! На воде и хлебе! – прозвучало её решение, твёрдое и бесповоротное.

Холодная ладонь мисс Брентон крепко сжала запястье Соланы. Директриса потащила девочку прочь от кладовки, не обращая внимания на её протесты.

Солана бросила взгляд на дверь за которой остался Элвин.

– Я вытащу тебя оттуда, – крикнула она, её голос дрожал от отчаяния.

Мисс Брентон резко дернула Солану за руку.

– Никого ты не вытащишь, – произнесла она с холодной безжалостностью. – Наконец-то я избавлюсь от тебя, дрянная девчонка.

Солана застыла, её сердце сжималось от страха.

– Что вы собираетесь сделать, мисс Брентон? – спросила она, стараясь скрыть дрожь в голосе. – Граф Вустерс говорил вам быть доброй с детьми в приюте.

Мисс Брентон усмехнулась, её глаза блеснули злорадством.

– Граф Вустерс, граф Вустерс, – передразнила она. – Да уж, удружил, называется, дядя Генри. Навязал мне вас вместе со своим наследством. Но вот что я тебе скажу. Этот чёртов граф Вустерс пропал в своей чёртовой экспедиции в этой чёртовой Африке. Теперь я избавлюсь от вас всех и продам имение.

– Вы не можете этого сделать! – воскликнула отчаянно Солана.

– Могу и сделаю! – отрезала мисс Брентон, её лицо исказилось от гнева. – И никто меня не остановит. Граф Вустерс мёртв, и его желания больше не имеют значения. Теперь я всё решаю, и я поступлю так, как сочту нужным. Наконец-то Брентоны утрут нос этим высокомерным Вустерсам!

*

Солнечные лучи, проникая сквозь высокие окна, озаряли старый деревянный пол в просторном вестибюле детского приюта, высвечивая лёгкую пыль, кружившуюся в воздухе.

Каменные грифоны, украшавшие стены, с острыми, как бритвы, клювами и пронзительными взглядами, казалось, следили за происходящим с молчаливым осуждением, словно хранители древних тайн.

Единственным звуком, нарушающим гнетущую тишину послеобеденного часа, было тиканье старинных часов, отсчитывающих безнадёжное время.

Возле широкой резной лестницы, ведущей на второй этаж, стояли двое.

Бекки-заика, худая и нервная женщина с впалыми щеками и бледной кожей, нервно теребила край своего передника. Её широко раскрытые и полные тревоги глаза казались ещё больше на фоне худого лица, словно она постоянно ожидала чего-то ужасного.

Рядом с ней, словно неподвижный столб, стоял толстый лысый мужчина по имени Ирвин. Его лицо было лишено всяких эмоций, будто оно было высечено из камня.

Мисс Брентон скользнула в вестибюль, волоча за собой сопротивляющуюся Солану.

– Знакомься, – произнесла она холодным тоном, не терпящим возражений, – теперь это твои родители.