– Нужно вызвать следователя, – предложил дядя Армик, деревенский врач, – Пусть приведут собаку, на двери остался кусок пломбы – по запаху найдёт вора.

– Да, да, собака быстро найдёт, – согласились все.

«Вот это да, – подумал я, – Всё самое страшное впереди. Придёт собака, и точно приведёт в наш двор… Надо что-то придумать».

Я хотела снова унести пломбу и выбросить подальше, но тогда больше никогда не смогла бы играть с этим интересным материалом. Терять его не хотелось. И тут в моей детской голове возник «гениальный» план: нужно спрятать её в будке нашей собаки Казбека. Следовательская собака никогда не рискнёт сунуться туда – Казбек тут же её порвёт.

Довольная решением, я спрятал пломбу за доской под крышей будки. Наш пёс мешал мне, не понимая, что я делаю в его логове. Но вот – готово. Пломба надёжно укрыта. Я снова спустился в деревню – слушать новости… Люди уже разошлись, а те, кто остался, говорили совсем на другие темы. Сердце моё успокоилось, и я спокойно вернулась домой.

 Через несколько дней, когда уже все забыли о магазине и о краже больше не вспоминали, я осмелилась достать из собачьей конуры кусочек штампа и тайком играла с ним. Казалось, в этом обломке была какая-то волшебная сила. Я играла и снова прятала – подальше от глаз взрослых.

 А потом однажды родители купили мне большую коробку и подарили, сказав, что это «пластилин». Разных цветов и в больших кусках. Я с удовольствием играла, но в них уже не было той самой волшебной, магнетической силы, что была в обломке того штампа.

24 июля 2014 г.

Это было моё первое и незабываемое знакомство с электричеством. Мне ещё не исполнилось четырёх лет. Я любил играть во дворе дома дедушки Исаака. Его дом стоял немного ниже нашего и имел общий проход. Мама ушла за водой, оставив меня на попечение бабушки.

В тот день дядя Яша ремонтировал старый утюг: заменил сгоревшую спираль, которая разогревает утюг, и щедро выбросил её на землю. Спираль лежала на земле, как змея, и каким-то магическим образом манила меня. Я взял её и начал играть. Потом решил собрать некую «схему» – как мне казалось, серьёзную конструкцию. Соединил разные куски по своему усмотрению и к обоим концам прикрепил кусочки гвоздей, в качестве вилки.

Чтобы не терять времени (ведь мама вот-вот должна была вернуться), я поднялся к нам домой. Мне не терпелось опробовать своё «изобретение». Сознавая, что испытание может иметь непредсказуемые последствия, я решил держать конструкцию через подушку, чтобы «ток не ударил». Я вытащил штекер от нашего старого радиоприёмника из розетки и поочерёдно вставил в отверстия два гвоздя.

Вдруг моя конструкция взорвалась и искрила, раскалённые, красноватые искры посыпались на пол и погасли. Комната наполнилась дымом. Глаза мои потемнели от вспышки, я не успел даже испугаться и выскочил на балкон.

Ладони мои жгло и покалывало от боли. Я посмотрел – и только тогда по-настоящему испугался: на ладонях были ожоги, как будто кто-то процарапал их раскалённым железом. Я понюхал руки – исходил резкий запах гари. Интерес к электричеству мгновенно уступил место страху. Я боялся, что родители рассердятся, боялся, что не смогу ответить на вопрос: где и как я обжёг руки?

Единственным спасением казалось спрятать руки. Я лёг на раскладушку, стоявшую у стены, и опустил руки между кроватью и стеной, чтобы не было видно. Лежал так долго, пока не иссякло терпение – мама всё не возвращалась. Я решил, что так меня быстрее найдут, и лучше уж поскорее убежать из дома.

Сжав кулаки, я бежал вниз. И вдруг у дома дедушки Исаака мне навстречу вышла мама с вёдрами. Я замедлил шаг, опустил глаза и, стараясь незаметно проскользнуть мимо, посмотрел ей в лицо. Но мой взгляд сразу же выдал меня. Увидев мои сжатые кулаки, мама испугалась, что, может быть, я взял из папина охотничьего чемодана что-то опасное. Она потребовала, чтобы я разжал руки. Я не поддавался. С трудом, но она силой раскрыла мои пальцы – и закричала от ужаса. Естественно, на вопросы «где обжёгся?», «как это произошло?» и другие я не отвечал – как партизан молчал, и от меня нельзя было добиться ни слова.