Так, чтобы понять, как формируются привычки, моя исследовательская группа в течение года изучала распространение моделей поведения, связанных со здоровьем, в тесно сплоченном студенческом общежитии. В рамках «Исследования социальной эволюции» под моим руководством совместно с аспирантом Анмолом Маданом, при участии Дэвида Лейзера, помогавшего нам с экспериментальным дизайном и анализом данных, раздали студентам-участникам смартфоны со специальным программным обеспечением, позволяющим отслеживать их социальные взаимодействия с близкими друзьями и знакомыми. В общей сложности по итогам этого исследования мы получили более 500 000 часов данных, куда вошли личные взаимодействия, телефонные звонки и СМС, а также результаты обширных опросов и измерения массы тела[57]. Эти сотни гигабайтов данных дали нам возможность изучить механизмы образования привычек.
Мы фокусировались, в частности, на таком типе поведения, как изменение веса, и на том, насколько на него влияло поведение друзей и сверстников. Как правило, лишь несколько сверстников дружат между собой, а остальные – только знакомые, взаимодействие с которыми относительно незначительно. Поскольку группы друзей и сверстников лишь частично накладываются друг на друга, результаты обеих групп могут сильно различаться.
Мы выяснили, что существует сильная связь между изменениями веса и общением со сверстниками, которые набрали вес, но не с теми, кто его потерял. Кроме того, социальное взаимодействие с близкими друзьями, чья масса тела также изменилась, не оказало существенного эффекта. Мы наблюдали похожий эффект, исследуя привычки в еде, беря за ключевую переменную взаимодействие со сверстниками.
В этом случае не только прямые взаимодействия имели значение, но также общее количество контактов с людьми, набравшими вес, включая как активное взаимодействие, так и пассивное наблюдение. Иными словами, случайно услышанные комментарии или случайное наблюдение за поведением других людей может направлять поток данных не менее эффективно – а порой и более эффективно, – чем более прямые взаимодействия, такие как разговоры, телефонные звонки и общение в социальных сетях. Иногда поток идей в большей степени зависит от наблюдения за тем, что люди делают на самом деле, чем от того, что они сами рассказывают о своих действиях.
В самом деле, восприятие образцов поведения, окружающих каждого индивида, доминировало над всем остальным, что мы изучали в ходе этого исследования. Оно даже оказалось более важным, чем все личные факторы, такие как изменение веса у друзей, пол, возраст, показатели стресса/счастья, собранные воедино. Если сформулировать иначе, то эффект восприятия моделей поведения в окружении был идентичен эффекту влияния коэффициента IQ на результаты стандартизированных тестов.
На основании этого можно задать вопрос: можем ли мы сказать, что восприятие окружения стало причиной возникновения потока идей, или же между ними просто существует корреляция? Ответ таков: да, есть основания полагать, что здесь есть причинно-следственная связь. В этом эксперименте мы смогли сделать количественные, синхронизированные во времени прогнозы, ввиду которых другие, непричинные, объяснения теряют основательность. Возможно, еще более убедительно то, что мы также смогли использовать связь между восприятием и поведением в прогнозировании результатов нескольких различных ситуаций и даже проводить манипуляции с окружением, чтобы вызвать поведенческие изменения