Следовательно, люди перенимают по крайней мере какие-то привычки, наблюдая за своими сверстниками (а не только друзьями). Если все остальные возьмут второй кусок пиццы, мы, вероятно, сделаем то же самое. То, что наружное восприятие оказалось более важным для движения потока идей, чем все другие факторы в сумме, выводит на первый план всеохватывающее значение механического социального обучения в формировании нашей жизни.
Предпочтения: Можно предположить, что переедание – привычка, которую мы естественным образом «поглощаем» на примере поведения наших сверстников: с кем поведешься, от того и наберешься. Но как модели поведения в окружении воздействуют на более продуманные и рациональные убеждения и ценности?
В частности, нас интересовали политические предпочтения. Как мы выбираем, за кого голосовать? Является ли окружение также источником наших убеждений? Мы взялись за решение этого вопроса в нашем исследовании социальной эволюции, где анализировали политические мнения студентов во время президентских выборов в 2008 году[60]. Наш вопрос звучал так: являются ли политические взгляды отражением поведения окружающих, или же они в большей степени формируются индивидуальным мышлением? Посредством специально оборудованных смартфонов, которые мы раздали студентам, мы документировали шаблоны их социального взаимодействия, отслеживая, кто с кем проводит время, кто кому звонит, кто проводит время в одних и тех же местах и т. д.
Мы также задавали студентам вопросы, затрагивающие широкий спектр тем, – наличие у них интереса к политике, вовлеченность в политику, политические склонности, и наконец, после выборов мы опросили каждого, кому из кандидатов они отдали свой голос. В общей сложности мы получили более 500 000 часов автоматически генерированных данных о шаблонах взаимодействия, которые мы затем объединили с данными опросов об убеждениях, мнениях, личности и проч.
Изучая сотни гигабайтов данных этого исследования, мы обнаружили, что время пребывания в окружении людей со схожими взглядами в точности определяло как уровень интереса студента к политической гонке, так и его либерально-консервативный баланс. Эффект «коллективного мнения» был очевиден: чем больше они общались с людьми схожих мнений, тем сильнее укреплялись в собственных.
Однако самое важное то, что количество времени, проведенного в окружении единомышленников, также позволяло предсказать, за кого они будут голосовать в итоге. Для студентов-первокурсников воздействие окружения было таким же сильным, как в ситуации с изменением веса, которую я описал выше, в то время как для студентов постарше, у которых, судя по всему, были более устоявшиеся мнения, этот эффект был более слабым, но все еще довольно значительным.
Но что не влияло на их поведение при голосовании? Мнения людей, с которыми они говорили о политике, и мнения их друзей. Как и в случае с увеличением веса, именно поведение окружающей группы сверстников – набор поведенческих образцов, которые они наблюдали постоянно, – было самой мощной силой, направляющей поток идей и формирующей мнение. Опять же важно заметить, что значение здесь имеет не только количество прямых взаимодействий, но и восприятие утверждений и точек зрения других людей, то есть и прямое взаимодействие через разговор, и непрямое взаимодействие посредством случайного наблюдения в совокупности. Случайно услышанные комментарии и наблюдение за поведением других людей – эффективные стимулы потока идей.