— Идемте!

Не давая Давиду возразить, я веду его к выходу из комнаты. Мы спускаемся на кухню. Сейчас там никого нет — отлично!

Ни за что не упущу этот редкий шанс — сегодня я точно воспользуюсь добрым настроением тирана.

С чего такие резкие перемены?

Слёзы мои увидел, до обморока почти довел… вот и смягчился.

Понял, что гадостей всяких лишних наговорил и погорячился?

Неужели у железного диктатора всё же есть внутри сердце?

— Садитесь, я все сама, — на стул мужчину сажаю. — Только скажите, где взять ингредиенты?

Удивляясь всему происходящему, Давид подсказывает жестами. Хорошо, что больше не возражает. В коем-то веке решает дать мне немного свободы.

Я нахожу в одном из шкафчике передник и косынку. Думаю, хозяйка кухни, Светлана Павловна не разозлится, если я ими ненадолго воспользуюсь

Пока готовлю тесто, Давид внимательно за мной наблюдает.

Немного волнительно ощущать его пристальный взгляд. Но он уже не такой грозный, наоборот, мягкий, заинтересованный. С явным интересом следит за тем, как я порхаю по кухне, получая от этого массу удовольствия.

Меня настигают догадки, почему Усманов вдруг мне уступил и стал мягким. Я вспомнила слова Натальи о том, что будущей маме нужны положительные эмоции, для быстрейшего зачатия.

Скорей всего, Давид решил прислушаться к совету врача, сняв с жесткого графика кое-какие ограничения в моём образе жизни.

Тесто готово. Пока оно поднимается, я делаю начинку.

Давид отлучается переговорить по телефону. Вернувшись, он видит, с каким трудолюбием я раскатываю каткой тесто по поверхности столешницы, присыпав ее мукой.

Замирает напротив меня.

Смотрит с таким видом, словно я делаю что-то нереальное, из мира фантастики. Открытие века для него какое-то. Неужели не видел никогда как делаются домашние пирожки?

Ха! Он меня удивляет.

Вот уж мы точно словно из разных миров...

— Вы тоже попробуйте! — звонко говорю я. — Это очень весело.

Поворачиваю голову, ловлю его... совершенно другой взгляд. Кажется, словно в темном тумане радужки пляшут озорные чертики.

Я не догадываюсь, почему он так весел.

Лишь когда Давид, усмехнувшись, тянет палец к моему носу и заботливо стряхивает с него муку, понимаю, из-за чего он выдавил улыбку.

Боже, такую настоящую, искреннюю улыбку!

Неужели кусок льда умеет улыбаться?

Неужели он человек?

А я думала биоробот.

— Ой! — заливаюсь густой краской.

Кажется, я испачкалась мукой.

— Да, ты запачкалась. Выглядишь… милой, — одними губами прошептал последнее слово, будто боялся его произнести вслух, руша свой ледяной имидж.

Я раскраснелась еще гуще.

— Не отстану от вас, пока не попробуете тоже!

— Что? Я? Тесто, пирожки? Мне таким не подобает заниматься, — фыркает королевич, важно скрестив руки на груди.

— А у меня есть идея! Давайте сегодня у нас будет день... без ограничений. Идет? Я покажу вам совершенно другую жизнь и докажу, что счастье кроется в мелочах.

Следует недолгая пауза, Давид выгибает брови, что-то в мыслях решает.

Мне очень хочется, чтобы хотя бы на один день он забылся.

Забыл о том, кто он на самом деле такой, сколько он в день миллионов зарабатывает… и стал обычным человеком. Таким простым, как я. Чтобы снял с себя абсолютно все ограничения, понял, что радоваться можно не только успешным сделкам и заработанным миллиардам, а банально простым вещам.

Богатство стало для него рутиной и вошло в привычку. Он уже все видел в жизни.

Думаю, и от денег тоже можно заскучать, неважно каким ритмом ты живешь.

Усманов так вообще живет строго по графику! Его дни расписаны по минутам. Я тоже сейчас так живу и мне хочется повеситься от этих дурацких, строгих правил.