Прежде всего, послушаем, как учит Божественное откровение о Церкви в отличие ее от всякого другого мирского союза. Еще в Ветхом Завете праведным душам, которые томились мирской неправдой, было открыто, что некогда в народе Божием придет конец коварству, злобе и насилию, тяготевшим над царством израильским, окончится время войн и международных раздоров. И именно это духовное царство противопоставлялось мирским надеждам иудейских правителей и их упованиям на святость и неприкосновенность места и закона, вообще всего внешнего. Пророки говорили, что такая надежда тщетна. За вас Сион распахан будет как поле, и Иерусалим сделается грудою развалин, и гора дома сего будет лесистым холмом… И будет в последние дни: гора дома Господня поставлена будет во главу гор и возвысится над холмами, и потекут к ней народы. И пойдут многие народы и скажут: придите, и взойдем на гору Господню и в дом Бога Иаковлева, и Он научит нас путям Своим, и будем ходить по стезям Его, ибо от Сиона выйдет закон, и слово Господне – из Иерусалима. И будет Он судить многие народы, и обличит многие племена в отдаленных странах; и перекуют они мечи свои на орала и копья свои – на серпы (Мих. 3, 12; 4, 1–3). Это пророчество относится именно к основанию Христом Церкви, которая не знает иного оружия, кроме любви, истины и суда, заключающихся в Слове Божием (см. Ин. 12, 48). Апостол Павел объяснял евреям, что пророчество это исполнилось уже, совершилось (см. Евр. 12, 22–25), а те из евреев, говорит Ориген, которые толковали пророчество это чувственно, в смысле устроения подобного государства, в смысле внешнего воцарения Церкви, те и отпали от Христа; и замечательно, что и наш автор это пророчество толкует именно таким же чувственным образом, а потому и впадает в ересь.

Другое пророчество изображает под видом истукана из разных веществ царства мирские, исполненные грехов и страстей; но вот падает с горы камень, неотсеченный руками, и сокрушает истукана, а сам наполняет всю землю. Нерукосечный камень от несекомой горы – это Христос Спаситель, а вечность Его Царства – это вечность Церкви. Церковь уничтожает царства мирские не в том смысле, чтобы бороться против их властей или низвергать их устройство, – нет, она уничтожает лишь те греховные начала, которые царствовали в мире: гордость, распутство, идолопоклонство и пр. Самые царства остаются, но истинное царствование не над телами, но над сердцами людей, поучает Евангелие. И если наш автор толкует нерукосечный камень в смысле царства римского, наполнившего землю, то это есть прямое противление Священному Преданию и Священному Писанию, из коих в последнем Сам Господь называет Себя камнем, раздавливающим всякого, на кого упадет, а первое даже гору нерукосечную применяет к Деве, Матери Божией.

Но если Церковь есть союз, отдельный от царств мирских, то где же ее действующая сила? Что это за меч слова Божия, что за щит веры, и как им можно действовать в общественной жизни?

Такое, более точное определение самого содержания церковной жизни, находим в Новом Завете. Явление новой жизни, знаменование нас светом лица Господня мы празднуем в день Богоявления, который считается началом общественной деятельности Христа Спасителя. Вот и посмотрим, какое же именно зиждущее начало этой деятельности Он открыл – государственное ли, как желает Соловьев, или иное?

Что произошло, собственно, при Богоявлении, и в каком смысле оно есть начало общественной деятельности Христа Спасителя? В том ли, что Он провозглашен с неба Сыном Божиим? Но подобные засвидетельствования уже были ранее, и притом для многих, а здесь голос слышали только Сам Господь и Предтеча. Или в том явление Христовой жизни, что Он засвидетельствован Предтечей перед народом? Но были свидетельства Симеона и Анны, более определенные. Нет, явление новой жизни заключается в том, что Господь здесь показал то оружие, ту действующую силу, с которой Он выступает в мир.