- Детектив Малленс…Фрэн, я польщена твоим отношением, но ты явно связался не с той. Не стоит портить себе репутацию, - говорю я, раздумывая над тем, что именно он называет «потребностями».

- Ты права, Бекки, у меня идеальная репутация, но я не боюсь запачкаться. Мне плевать, что ты была с ним, потому что я смотрю в твои глаза и не вижу там подельницу маньяка. Я верю, что ты была ребенком, которого он совратил.

- Всё было не так…

- Бекки, я всё понимаю, — резко обрывает меня и накрывает ладонью мое колено. — Я умею ждать. Не буду торопить события или давить на тебя. Я могу закрыть глаза на твое прошлое. Давай так? Ты просто привлекательная женщина, а я просто мужчина, которого ты очаровала.

Видя мое замешательство, Малленс снимает руку с моей ноги.

Чтоб сменить тему и уйти от его навязчивых ухаживаний спрашиваю:

- Ты слышал когда-нибудь о программе «Ганнибал»?

- Почему ты спросила? - спрашивает он, еле сдерживая смех.

- Просто любопытно, что это.

- Я думал, ты серьезные книжки читаешь, а не всякую дичь из разряда городских легенд.

- Так что это, Фрэн? – давлю я, манипулируя его именем.

- Говорю же, городская легенда. Типа у правительства есть особая программа, для которой в секретное учреждение где-то в Аризоне доставляют самых матерых убийц, которых на самом деле не казнили, а просто усыпили.

- Зачем они правительству? — мой голос становится хриплым, потому что я задыхаюсь на суше.

- Чтоб опыты ставить, вероятно, - пожимает плечами. - Но всё это чушь. Верить в такое всё равно, что шапочку из фольги носить.

Программа «Ганнибал». Может, это и не шутка вовсе? И не городская легенда? Может, это мой шанс на спасение?

5. Глава 5. Митчелл. День первый. Сессия первая

Открываю глаза. Как много белого. Но едва ли это небеса. Мой единственный рай там, где она, а Бекки осталась в другой жизни.

Пытаюсь преодолеть чудовищную головную боль, которая мешает думать, и сфокусироваться. Стена. Да только не обычная, а мягкая, о которую невозможно пораниться, когда бьёшься в приступе маниакального психоза. Я уже это видел. Глупо было надеяться на пустую и умиротворяющую темноту, но я не думал, что тот свет так походит на психушку. Хотя, наверное, так и должен выглядеть персональный ад, ведь я так боялся попасть именно сюда. После полугода, проведённого в подобном заведении, я решил, что если уж не могу стать нормальным, то буду изо всех сил им притворяться, лишь бы снова не оказаться в мягких стенах, которые потихоньку пожирают твою личность.

Я никак не могу унять дрожь, которая скручивает мышцы и сковывает тело, а в желудке такое чувство, словно меня заставили проглотить живую медузу.

- Как вы себя чувствуете? – с напором спрашивает женский голос, а я даже не могу сообразить, оттуда он доносится. Мягкие стены растягивают его по всему помещению и делают мало походящим на человеческий.

Пытаюсь поднять руки, но быстро понимаю, что они зафиксированы мягкими держателями. Тогда предпринимаю попытку хоть немного приподнять горящую от боли голову, но что-то давит на лоб и шею, и не позволяет сдвинуться и на миллиметр. Я так хорошо зафиксирован, что могу только моргать и, наверное, говорить. Сейчас попробуем:

- Хреново, – произношу я первое, что пришло на ум, плохо ворочающимся языком.

- Так и должно быть. Вы умерли, - проговаривает промораживающий до костей голос и добавляет: - На целых две минуты. Эти олухи опять перестарались с препаратами. Но мы вас вернули. И мы вас вылечим.

- Казнь не удалась? Почему я в психушке?

- Что вы! - восклицает она с едва уловимым смешком. – Казнь удалась. Все присутствующие были просто в экстазе, а вы были эффектны, как всегда. И это не психушка вовсе.