Квартирка состояла из коридора, кухонки, малюсенькой комнаты и санузла. В кухонке было много посуды. Кое-что Койт перетащил в убежище. В комнате не было совершенно ничего, кроме полки с несколькими книгами. Точнее, книг было десять. Все они были пронумерованы, и на всех указан автор: Жюль Верн. И были эти книги старые-престарые, до желтизны листов и запаха плесени от страниц. Книги эти Койт читал всю зиму, периодически наведываясь к Косте спросить значение того или иного слова. Коста поначалу искренне удивлялся, откуда он брал эти термины, но Койт не говорил. В конце концов Коста обнаружил перенесённую в убежище его библиотеку, полистал пару томов, произнёс, мол теперь понятно, и потерял к койтовой находке интерес.

В квартирке когда-то обитал ребёнок. Койт собрал целый пакет игрушек разной степени поломатости и неимоверно обрадовал ими троицу подвальных малышей.

Можете, конечно, смеяться, но самым ценным местом в этой квартирке для Койта был санузел. Раздельно душ и туалет. Душ так себе, но с горячей водой, а отхожее место было просто шикарным. Яркая лампа, белая плитка на стене и чёрная на полу, высокий чистый унитаз, в бачке которого прекрасно функционировал слив. Как приятно было Койту уединятся в этом интимном месте, сидеть на мягком пластиковом стульчаке, болтать ногами и мечтать о хорошем. Как ни странно, в голову мальчишки ни разу не приходила такая очевидная мысль, а вдруг сейчас в квартирку зайдут её истинные хозяева и застукают Койта на месте преступления. Вернее, даже не зайдут, а начнут стучать и ломиться, ведь Койт, когда хозяйничал в квартире, всегда закрывал за собой дверь на внутренний засов. Мальчик почему-то испытывал совершено искреннее чувство, что это жилплощадь стала его, и никак иначе. И надо отдать ему должное, он старался содержать это своё нежданное наследство в чистоте и порядке. Вот и сейчас у Койта была пара минут, чтобы посетить свой кафельный тронный зал, подарить унитазу пару-другую салфеток, и, выскочив через другую арку дома, оказаться на остановке шатлов, которые уже выгрузили первую смену гимназистов.

Но, будучи ещё под аркой, Койт услышал раздражённый голос Косты:

– Ты где?

– У школы…

– Смотри мне, если опоздаешь. Дома получишь. Я слежу за тобой.

Койт усмехнулся. Они с Марсиком знали, что Коста, при всём своём желании, ну никак не мог проследить их на маршруте, хоть и постоянно пугал их этим. Аппаратура на груди Койта работала только как рация и видеорегистратор. При работе в режиме рации для ребят было одно железной правило – правило двадцати секунд. Это означало, что при выходе в эфир фраза должна быть не более двадцати секунд, тогда пеленгаторы ГУБРа технически не могут засечь точное местоположение передатчика. Кроме того, каждый выход в эфир, каждое нажатие мочки уха проходило на разных частотах, заранее запрограммированных Костой. Как рация, коммуникатор работал на расстоянии километров пятнадцать. Коста сумел установить закамуфлированную и мощную антенну на крыше дома, над четвёртым этажом.

***

Коста всегда заранее говорил ребятам, где и когда будет прилёт, иногда даже подсказывая, откуда лучше снимать. Съёмку начинали минут за пять до времени икс, и сворачивали сразу же после последнего взрыва, пока ещё вокруг не началась суета пожарных и силовиков. При такой съёмке действовало второе железное правило – рядом никого не должно было быть, тем более толпы.

– Чтоб ни одного подонка рядом! – Коста тряс указательным пальцем.

Хотя коммуникаторы в республике были строжайше запрещены, под страхом серьёзного уголовного наказания, но они были если не у каждого третьего или даже десятого, то у каждого двадцатого – это уж точно. И пока что губровцам никак не удавалось победить зудящее людское желание хайпануть, впитанное многими с молоком матери. Официально в республике сеть не функционировала, но на орбите Терры, на высотах, выделенных земными хозяевами, роились многочисленные частные ретрансляторы, и связаться с ними не составляло никакого труда. Но губровцы знали эти частоты и выявляли хайпожоров во мгновение ока. Бывало, человечек ещё не успел закончить съёмку, а на его голову уже накидывали плотный чёрный мешок, и сильные руки подхватывали его сзади под локоточки и волочили туда, откуда возвращался далеко не каждый. Поэтому Коста и приказывал сторониться людей, дабы не попасть случайно под раздачу. На крайний случай у ребят был приказ вынуть карту памяти и уничтожить гарнитуру, ну, хотя бы от неё избавиться. А карту памяти непременно доставить Косте. Каким путём Коста безопасно выкладывал, как он говорил, видео в сеть, и каким Макаром он умудрялся монетизировать это в жетоны, он никогда не объяснял. А если Койт или Марсик заводили разговор на эту тему, Коста опять начинал придурковато грозить пальцем и орать, что это не их сопливое дело. Само собой разумеется, что и кнопочных мобил у ребят не было. Уж по базовым станциям их тогда триангулировали бы на раз-два…