Это было все, что Леда сейчас могла предложить – скупое формальное словосочетание, которое мягко говорило о нежелании вести разговоры.

Гадес заметил, как Леда избегала его взгляда, ее щеки слегка покраснели, когда она вернулась к своему занятию. Он чувствовал ее дискомфорт и знал, что это как-то связано с тем, чему она была свидетелем вчера. Он тихо вздохнул, проводя рукой по своим темным волосам.

– Леда, – сказал он низким и нежным голосом. – Я знаю, вчера все могло показаться… неловким. И я приношу извинения, если действия Салеи поставили тебя в неловкое положение. Это не входило в мои намерения.

Гадес на мгновение замолчал, тщательно подбирая следующие слова.

– Я хочу, чтобы ты знала, что меня не интересует внимание Салеи, – сказал он, его фиалковые глаза прямо встретились с пристальным взглядом Леды. – Я ваш работодатель, и у меня нет ничего, кроме глубочайшего уважения к вам всем и вашей работе. Я бы никогда не хотел, чтобы вы все чувствовали себя некомфортно или проявили неуважение к друг другу каким-либо образом.

Голос Гадеса был искренним, и он надеялся, что Леда могла слышать честность в его тоне. Он знал, что ему нужно обсудить ситуацию с Салеей, дать понять, что ее поведение неприемлемо. Но сейчас он хотел заверить Леду, что ей не стоит… Попросту растрачивать свое драгоценное отвращение на вещи, не волновавшие даже его.

– Пожалуйста, не позволяй вчерашнему инциденту повлиять на наши рабочие отношения, – мягко сказал он, его взгляд смягчился, когда он посмотрел на Леду. – Вы все нужны мне здесь, и я хочу, чтобы вы чувствовали себя комфортно и счастливо на своей работе. Если я могу чем-то помочь в этом, пожалуйста, не стесняйтесь, давайте мне знать.

Слова Гадеса были искренними, и он надеялся, что Леда могла почувствовать стоявшую за ними искренность. Он знал, что на нем лежала ответственность за создание позитивной и комфортной рабочей среды для своих сотрудников, и относился к этой ответственности очень серьезно.

– Босс, – Леда наконец обернулась к нему всем телом, обтирая влажные ладони о фартук и голые ляжки.

Она собралась с мыслями пару недолгих мгновений, глядя в потолок.

– Мне… Не неприятны ваши отношения с вашей помощницей. Просто… Мое лицо, оно… Как бы сказать… – Леда путалась в мыслях, потому что не могла точно донести то, что было у нее на уме: ей не было смертельно неприятно наблюдать картину почти случившегося поцелуя, просто она подумала, что это… Немного шокирует. Хотя в теории это шокировать, а тем более касаться ее было не должно.

– Все в норме, я просто не умею держать под контролем свою мимику, – наконец сдалась она, отводя глаза легкомысленно, пытаясь снизить градус драмы вокруг пустого.

И хоть она правда имела это в виду, но факт того, что увидеть Салею так близко к Гадесу, задело ее – было очевидным.

Правда Леда пока не могла понять, почему ее это так задело: в конце концов, Гадес просто ее босс. Просто хороший начальник, который беспокоился о «благоприятной обстановке в коллективе», не более. На его месте Леда бы сейчас успокаивала Ису, а не ее – все-таки это ему разбили сердце, а не ей.

Гадес внимательно слушал, пока Леда говорила, ее слова вырывались из мешанины мыслей и чувств. Он чувствовал скрытое напряжение в ее голосе, в том, как она танцевала вокруг реальной проблемы. Он знал, что ее дискомфорт выходил за рамки простого смущения от ухаживаний Салеи.

– Леда, – мягко сказал Гадес, делая шаг ближе к ней. – Я ценю твою честность, даже если тебе трудно выражать свои мысли. И я хочу, чтобы ты знала, что я понимаю больше, чем ты думаешь.