Сломать систему, но не сломаться. Истории чёрного лебедя Эльмира Казарян

Редактор Ирина Полещук

© Эльмира Казарян, 2025

ISBN 978-5-0067-1323-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сломать систему, но не сломаться

У каждого святого есть прошлое,

у каждого грешника есть будущее

Оскар Уайльд

Меня зовут Эльмира.

Я армянка, родилась в Спитаке – городе, навсегда запечатлевшем в памяти людей ужас землетрясения 1988 года. Эта катастрофа потрясла всю страну, оставив трагический след в сердцах многих поколений.

Бабушка, следуя древнему поверью, – наречь христианина мусульманским именем, чтобы он прожил долгую жизнь, – назвала меня Эльмирой. Пусть сбудется бабушкино предсказание! Я хочу доказать, что нельзя жить вопреки своей воле, плыть против течения души. Если система тебя пожирает, нужно вырваться из её когтей.

Но как разрушить систему, не разрушив себя…

Вот в чём вопрос.

***

В прохладном ручейке резвились две маленькие рыбки, сверкая чешуёй на солнце. Они плескались, гонялись за солнечными бликами на воде, словно два маленьких, сверкающих драгоценных камня. И вдруг одна из них, замерев на миг, тихонько вздохнула: «Ах, как я хочу в океан!» Вторая, продолжая свои игры, равнодушно ответила: «А что там?» – «Не знаю… Но я очень хочу! – прошептала первая, – мне кажется, там я буду по-настоящему счастлива! Там простор, там свобода!» Словно по мановению волшебной палочки, Вселенная перенесла их в безбрежную синеву океана. Первая рыбка, закружившись в водовороте радости, воскликнула: «Боже мой! Какое счастье! Спасибо, спасибо! Как здесь чудесно, как здесь хорошо!» Вторая же с нескрываемым безразличием наблюдала за её восторгом: «Ну, вода и вода… В чём разница?»

Так что, мой друг, если ты, подобно той первой рыбке, тоскуешь по просторам океана, чувствуешь, что тебе суждено большее, чем то, что есть у тебя сейчас, – эта книга для тебя! Вселенная всегда поможет тебе достичь того, к чему стремится твоя душа. Достаточно лишь сильно захотеть, поверить с горячим сердцем, и она распахнёт перед тобой все двери, укажет путь. Но помни: нужно идти, действовать, и главное – прислушиваться к своему внутреннему голосу, к зову своей души.

***

Пятнадцатилетняя Эльмира взяла ручку и начала писать:

«Давайте познакомимся. Я – Эльмира Карленовна Казарян, родилась 23 августа 1977 года.

В нашей армянской семье рождение девочки не вызвало такого ликования, как могло бы вызвать рождение мальчика, но появление на свет первенца, то есть меня, все равно очень обрадовало всех. У меня две бабушки, два дедушки, два дяди и восемь тётей – целая армия родственников, которые были готовы нянчиться со мной с самого рождения. Меня передавали из рук в руки, я утопала в любви и заботе. Мама даже не всегда успевала ухаживать за мной сама – мы жили в большой традиционной армянской семье, где сын с невесткой живут вместе со свекром и свекровью. Любовь к внукам в армянской семье безгранична, но невестка, хоть и любима, чувствует себя несколько ограниченной в свободе, и это мягко сказано, я бы назвала это в некоторой степени рабством…. Родители выбирали мужа для дочери, стараясь найти для нее самого достойного жениха – доброго и обеспеченного. Но, как водится, богатые мужчины предпочитали невест из богатых семей.

Родители моей мамы жили в селе, работали не покладая рук, держали хозяйство. Голода они не знали, но и богатыми их назвать было нельзя. В их жизни, как и в жизни многих сельских жителей, было заложено убеждение: бедность не повод отказываться от детей. Чем больше детей, тем больше надежды на то, что они изменят семейную судьбу, что они будут счастливы и не повторят родительской доли. Мои предки, рожая много детей, не задумывались о том, как их прокормить и дать образование. Они верили, что у каждого ребёнка свой путь, своя судьба, и даже в бедности он найдёт свое место под солнцем, свой кусок хлеба».

Сегодня, сидя с ручкой и бумагой, собираясь рассказать свою историю, 46-летняя Эльмира вновь чувствует боль в этих словах: «Найдёт свой кусок хлеба». Снова и снова она падает на колени, собирая осколки своей жизни, словно драгоценную мозаику, постоянно разбиваемую несправедливостью. Она хочет научить других противостоять системе, показать, что борьба с ней не означает саморазрушение.

«Но если бы ты очутилась в моей системе, ты бы, возможно, и не смогла выйти из нее без потерь»…

Очевидно, что Вселенная никогда не дает нам больше, чем мы способны вынести. Но порой всё же начинаешь задумываться: почему именно мне выпало это испытание? Каждый из нас, живущих на этой планете, задаёт себе этот вопрос. Однако не каждый способен принять его, пережить и трансформироваться.

Что же такое трансформация в человеческой жизни? Это переход от состояния непринятия, от уверенности в неизменности мира к новому пониманию, к принятию того, что казалось невозможным или недопустимым. Нужна ли эта трансформация? Да, если ты уже задумался об этом. Если человека устраивает его жизнь, его внутреннее состояние, то ему не нужна трансформация.

Но если твоей душе больно, если ты постоянно чувствуешь себя не на своём месте, то необходим переход на новый уровень. Без трансформации эта боль оставит неизгладимый отпечаток на твоей психике.

***

Эльмире было одиннадцать лет, она училась в четвёртом классе. В тот день на уроке географии было задание о землетрясениях. Эльмира всегда ответственно относилась к учёбе. Когда классная руководительница похвалила её успехи и призвала стремиться к отличной учёбе, девочка вдохновилась и пообещала стараться. Делая уроки и изучая шкалу балльности землетрясений, она вдруг услышала сильный грохот. Ей показалось, что началось землетрясение. Девочка в испуге бросилась к маме, которая после работы отдыхала дома. Было ближе к семи вечера.

«Мама, мама! – кричала Эльмира. – Ты почувствовала? Было землетрясение!» Полусонная мама успокоила дочь: «Тебе кажется, просто ты сейчас эту тему учишь. Иди, не бойся, учись дальше». Дома, кроме мамы, были папа, десятилетний брат Артем (на год младше Эльмиры) и четырёхлетняя сестра Джулиета (на семь лет младше). Глубокая любовь к брату и сестре жила в сердце Эльмиры, но внешне она ее не проявляла – семейные устои не приветствовали открытых эмоций. То же самое касалось и общества того времени: любовь между мужем и женой, родителями и детьми оставалась скрытой, проявлять ее было не принято.

Старшее поколение – бабушки, дедушки, тёти и дяди – свою любовь выражали более свободно. Всю сдерживаемую годами нежность, накопленную за жизнь, они выливали на внуков. Эльмира купалась в этой безусловной любви, но сама не умела показать свою любовь к брату и сестре. Неспособность выразить чувства превращалась в скрытую агрессию. С Артемом они часто ссорились, причём без конкретного повода. Порой их ссоры доходили до ужасных слов: «Чтоб ты сдох!», «Чтоб я тебя в гробу видела!», «Чтоб ты лежала в гробу!». Эльмира однажды услышала эти слова от соседки в деревне, где жила бабушка. Соседка проклинала так своего внука. В семье Эльмиры такие слова были неприемлемы. Не понимая, как правильно выражать свои чувства, Эльмира использовала эти ужасные слова, специально провоцируя ссоры с братом.

Если бы Эльмира знала, что эти слова причинят ей потом пожизненную боль, она никогда бы так не ругалась со своим любимым братом.

***

22:10.

Снова грохот, на этот раз гораздо сильнее, чем три часа назад.

Было 6 декабря 1988 года. На этот раз мама поднялась с дивана, папа вышел из комнаты, и все вместе подошли к окну. Раздвинув шторы, они выглянули на улицу. Из окна третьего этажа их пятиэтажного дома улица казалась необычно тихой, пустой. Вид на сахарный завод, где работали папа, дедушка и бабушка Эльмиры, был спокойным. Казалось, что город спит. Ничто не предвещало беды. Но Эльмира настаивала: «Я знаю, я знаю! Это землетрясение!». Детей уложили спать. Завтра – школа и работа. Папа работал в ночную смену и всегда после смены ухаживал за четырёхлетней Джулиетой, отводя её к бабушке и дедушке, которые жили в десяти минутах ходьбы от их квартиры. Эльмира и Артём учились в одной школе, в одном крыле четырёхэтажного здания, на третьем этаже: Эльмира в четвёртом классе, Артём – в третьем. Мама работала неподалёку от дома.

Утро началось как обычно, тревога, испытанная накануне вечером, уже отступила. Выйдя из дома, Эльмира с братом и мамой увидели пришедшего с ночной смены отца, Карлена. Дома осталась только четырёхлетняя Джулиета. Обычно Карлен, с тех пор, как они переехали в эту квартиру четыре года назад, не задерживался утром дома. Он был очень привязан к родителям и всегда отводил Джулиету к ним, и сам засыпал у них в доме. Но в этот раз что-то его остановило. Он позвал Джулиету к себе в кровать, обнял её и сказал: «Сейчас чуть-чуть поспим, и пойдём к бабушке». В двенадцать часов дня бабушка, удивившись, что их всё ещё нет, решила позвонить. Карлен не хотел вставать. Джулиета, взяв трубку, быстро пролепетала: «Бабушка, папа спит, мы придём позже!», и с радостью побежала к отцу. Она очень любила папу, и он с удовольствием нянчился с ней. Эльмира обожала наблюдать, как папа одевает малышке теплые колготки: сначала одну ножку, потом другую, а затем, держа резинку на талии, поднимает колготки вместе с дочерью. Джулиета хохочет, а Эльмира улыбается. Эта сцена была для неё воплощением той любви, которую отец, вынужденный традиционно сдерживать эмоции в родительском доме, свободно проявлял здесь.