Я сделал высококачественные сканы ящика и отправил ей по защищенному каналу. Каждое действие в этой части города отслеживается. Каждый цифровой след ведет куда-то. Но Синтия умела прятаться лучше, чем кто-либо из моих знакомых.

Пока данные передавались, я подошел к окну. Дождь наконец немного стих, но туман оставался. Небоскребы уходили вверх, теряясь в мутной дымке. Где-то там, на верхних уровнях, сидели те, кто тянул за ниточки. Корвус Браун. Имя всплыло в моих старых файлах. Глава чего-то в "Хронос Корп", связанного с "инновациями". Личность безликая, но вездесущая в корпоративных кругах. Его имя было связано с несколькими "щекотливыми" проектами, которые были быстро свернуты или засекречены. Он был частью этой стены молчания.

Ящик на столе казался обычным. Но я помнил ощущение проваливающегося пола. Я помнил пустые глаза бармена. Я помнил исчезновение коллеги Вебера. Это были не просто трюки или преступления. Это было… искажение. Как будто реальность сама давала сбой.

Мой цинизм всегда был моим щитом. Мир жесток, несправедлив и коррумпирован. Но он был понятен. Он подчинялся правилам, пусть и уродливым. Если убивают, то пулей или ножом. Если исчезают, то либо прячутся, либо их прячут. Но проваливающиеся сквозь пол предметы? Стирание памяти без следа?

Я чувствовал, как щит начинает трещать. Под ним открывалась бездна, наполненная тем, что я не мог постичь. И это было куда страшнее, чем любой бандит или корпоративный головорез.

Ящик на столе внезапно издал тихий щелчок. Передача данных Синтии завершена. Теперь оставалось ждать ее ответа. И надеяться, что она найдет хоть что-то, что прольет свет на этот объект. Что-то, что вернет мне ощущение хоть какого-то контроля над происходящим.

Но глубоко внутри я уже знал: это дело не будет похоже ни на одно из тех, что я вел раньше. Это не поиск человека или разгадка обычного преступления. Это было столкновение с чем-то, что находится за гранью. За гранью логики. За гранью реальности, какой я ее знал. И первые трещины уже пошли по стеклу моего привычного мира.

Зазвонил старый проводной телефон на столе. Не цифровой, не отслеживаемый. Такой был только у очень немногих моих контактов. Я поднял трубку.

"Райли", – сказал я.

На другом конце провода раздался высокий, нервный женский голос, полный страха: "Мистер Райли? Вы звонили насчет Арнольда Вебера? Это… это его жена. Мне только что позвонили. Из 'Хронос Корп'. Они сказали… они сказали, что он нашелся. Что он… в больнице. Но его нельзя навещать. И они… они сказали, чтобы я перестала кого-либо искать. Что я не должна ни с кем говорить… о нем или о том, что случилось…"

Голос Синтии прервался всхлипом.

"Спокойно, миссис Вебер. Где он? В какой больнице?" – спросил я, уже понимая, что мне врут. Если бы он нашелся, они не стали бы ей звонить и угрожать.

"Я… я не знаю. Они не сказали. Только что он… он 'нестабилен'. И что 'это лучше для всех'."

"Слушайте меня внимательно. Ни с кем не говорите. Никому не открывайте дверь. Если можете, уезжайте куда-нибудь. К друзьям, к родным. Подальше отсюда. Я попробую выяснить, что происходит."

"Они… они знают, что я говорила с вами?"

"Я не знаю. Может быть. Поэтому вам нужно быть осторожной. Очень осторожной."

Я положил трубку. "Хронос Корп" сделали свой ход. Нашли жену Вебера. Вручили ей какую-то версию событий и заткнули рот. Это означало две вещи: Вебер либо не нашелся вовсе, либо нашелся в таком состоянии, которое они хотят скрыть любой ценой. И они знали, что я копаю.

Я посмотрел на ящик на столе. Обычный кусок металла. Но я знал, что он несет в себе ключ к этой загадке. Загадке, которая уже стоила мне свидетелей и привлекла внимание тех, кто не стесняется ломать людей и реальность.