После перемещения она ещё долго чувствовала нехватку воздуха, а мысли навязчиво возвращались к удушливой планете. Пройдясь по дому в попытке отвлечься, она заглянула в комнату отца, дремавшего, сидя в эргономичном кресле, принявшем форму его тела. Лиа́на думала о его молчаливости, лавовом озере, и медленно подобралась к улыбке встретившегося ей на берегу «ла́са». Его выходка была крайне недопустима! И именно поэтому ей захотелось увидеть его снова.

Весь следующий день Лиа́на продумывала, как обмануть отца: Сола́р узнает, если она использует летательную капсулу. В конце концов, она решила рискнуть, а оправдание придумать позже. На удачу, отец тоже от неё что-то скрывал, уединившись у себя, и бороться с эмоциями ей не пришлось. Взяв капсулу, она полетела к озеру.

В полёте она жутко нервничала, мысленно перебирая возможные варианты развития событий, наихудшим из которых было попасться «исполнителям». Экипированные в шлемы, скрывавшие им лица (они могли убирать их намерением), синие эргономичные костюмы, оснащённые встроенными непробиваемыми пластинами, реактивные ранцы и разъедавшее что угодно лучевое оружие, они неукоснительно исполняли приказы руководства. Даже минимальное внимание с их стороны было нежелательным, ведь после него начинались долгие, нудные проверки.

Спустившись к озеру, она заметила под мостом несколько существ, включая пригласившего её «ла́са».

– А вот и она! – кивнул он двум женским и одной мужской особи. – Рад тебя видеть! – широко улыбнулся он ей, обескураживая.

– О́ктиус! – зашипела на него широколицая особь с чёрными, как угли, зрачками, от которых расходились серебристые подвижные волны.

Такие глаза были редкостью среди «ла́са». Серебристый был цветом жриц, но даже у них при вхождении в священное озеро Се́ллтрикса изменялся лишь цвет волос. Сереброглазых считали наиболее чувствительными, и от того к ним было более пристальное внимание.

– Ты боишься не за неё, Ми́дла, – хмыкнул он.

– Эмоции? – пискнула на нервах Лиа́на. – У всех вас?

– Отлично! – воскликнула Ми́дла. – Сдаст нас совету! Пригласить дочь Сола́ра! О чём ты только думал?!

Лиа́на ощутила её страх физически, и, пошатнувшись, ухватилась за крепкую руку О́ктиуса.

– Дыши, – бережно поддерживал он её за руку. От него исходила незримая волна спокойствия, и, переключившись на неё, Лиа́на почувствовала облегчение.

– Как ты это сделал? – прошептала она.

– Готова к погружению? – улыбнулся ей О́ктиус.

Естественно, его спутники были настроены против неё. Особенно энергично протестовала Ми́дла, бросая испепеляющие взгляды. Забавляясь её реакцией, О́ктиус взял Лиа́ну за руку и повёл её к озеру, бурлящему потоками лавы.

Силуэты купавшихся хорошо просматривались в свете сверкавшей поверхности лавы. Пугливая Ми́дла оглядывалась на город, заражая Лиа́ну своим животным страхом попасться. Они зашли в лаву по пояс, и Лиа́на ощутила приятный согревающий жар. Лава не могла причинить вреда тем, кто в ней родился. Советники запретили купания, оперируя данными о ядовитости подводных течений, которые она всегда считала выдумкой.

– А как же течения? – спросила она, не сводя взгляда с волн, соединявшихся в подобии танца.

– Чушь! – фыркнул О́ктиус. – Мы погружались дважды! Никто не отравился!

– Если нас увидят, нам конец, – продолжала нагнетать Ми́дла.

– Лиа́на, верно? – проигнорировал О́ктиус её опасения. Лиа́на кивнула. – Постарайся думать о планете. Может она заговорит с тобой?

– С тобой говорила?

– Однажды.

Расцепив пальцы, они погрузились в лаву с головой. Лиа́на нырнула последней. Вначале не было ничего кроме жжения. А потом она открыла глаза и обнаружила, что… видит. Засмотревшись на зажмурившегося О́ктиуса, она заметила возле него потоки лавы насыщенного красного цвета, тянувшиеся куда-то, словно подводные ленты, и, помешкав, поплыла за ними.