Войдите, – сказал Эльдар, открыв им дверь.

Ребята вошли и с изучающей любопытностью стали разглядывать его интерьер. Кабинет Эльдара был простым: небольшой стол и стулья стояли в его левом углу, стены были закрашены в серо-голубоватый тон, а свет проникал в него через небольшое окно, на котором стоял колючий цветок алоэ, и если не считать увешенные на стене флаг и герб Росси, то помещение было довольно серым и скучным для глаза.

Ну что ж, рассказывайте, – спросил у них Эльдар, усевшись на своё кресло, – что вы знаете об Арене?

Ребята бросили взгляд друг на друга, потому как уловили в этом вопросе ясный софизм.

Ну, мы знаем его как хорошего и простого человека, – ответил Али и украдкой бросил, – чего не скажешь об его компаньоне… много дурных слухов ходят про…

Сейчас речь не об Омаре, – усмирил разговор Эльдар, – этот человек давно у нас на крючке, и…

Так, значит, это всё-таки правда? – вскрикнули Али и Хабиб; один лишь Малик не дёрнул бровью и на восклики друзей, он ехидно брыкнул:

Я же вам говорил!

Но Арен-то хороший! – вставил резко по-ребячески Хабиб.

Хороший?.. – переспросил с ухмылкой Эльда. – Если его можно назвать таким, то я не представляю, каким должен быть плохой человек.

Его слова вконец смутили парней.

Вы знаете про Арена то, – довольно смело спросил Али, – чего не знаем мы?

Эльдар вонзил в него свои обострённые глаза, которые бросили Али в неловкое положение.

А вы не замечали чего-нибудь подозрительного? – с лёгкой строгостью, спросил он. – В поведении Арена или в товаре, который вы разгружали?

Услышав это, ребята тут же вспомнили случай с разбитым ящиком.

Вы знаете… – начал осторожно Малик, – однажды мы действительно заметили кое-что…

Лицо Эльдара сделалось более серьёзным, и, чуть приподнявшись на кресле, он попросил подробно описать ему всё, что они видели. И тогда Али изложил ему всё в кратком компедии.

Дайте я угадаю, – флегматично произнёс Эльдар. – Этот негодяй сказал вам, что якобы это оружие предназначено для правоохранительных сил города?

Вообще-то, он сказал для военной части города, – поправил его Хабиб.

Снова опрокинувшись к спинке кресла, Эльдар, не скрывая ненависти в глазах, сказал:

Ах, каков негодяй. Врал даже детям. Ну что ж, вы хотели узнать, почему мы закрыли его склад? Вот вам и ответ!

Ребята потупили на него глаза.

Что ты этим хочешь сказать? – спросил Али.

Неужто вам нужны иные объяснения? Тут всё и так ясно – как день. Ваш работодатель – оружейный контрабандист.

В кабинете мигом воцарилась мёртвая тишина. Ошеломлённые услышанным, лица парней сменили краску, и они вперили глаза на Эльдара.

Как же так? – чуть задыхаясь от волнения, проговорил Али. – Это, наверное, какая-то ошибка…

Это правда, Али, – ответил Эльдар, – эта нечисть вошла в доверие и усыпила вашу бдительность, как и многих.

Как описать состояние человека, который под строгим взором отца был воспитан блюсти честь горца и под страхом Божьей кары отстранялся от всего недозволенного и аморального? И вот сейчас, когда парни узнали, что способствовали реализации товара, что нёс собой лишь кровь, слёзы и горе, то вся их совесть содрогнулась от отчаяния и возненавидела руки, которые касались тех денег, что они приносили домой, и даже то время, которое они проводили на этом складе. И, созерцая эту сокрушительную для совести правду, нашим героям стало неполадно на сердце, и все их душевные тяготы, как и полагается возвышенным натурам, отражались теперь на их пылающих ненавистью глазах и на лицах, бледных от стыда. И тот факт, что делали они это неосознанно, и обмануто, никак не облегчал им самобичевание перед своею доблестью и самоукорение перед ликом совести.