Скрипнув зубами, Рашель ослабила захват и с огромным трудом выставила магический щит, не позволяющий считывать ее ауру. Она вела меня к королю. Вела вдоль толпы магов. Я чувствовала, как ко мне, словно многочисленные щупальца, тянутся магические волны. Они не причиняли вреда, всего лишь изучали. Полагаю, многие в замке догадывались, что с принцессой что-то случилось, и теперь таким вот образом справлялись о ее здоровье.

Я полностью расслабилась, позволяя телу принцессы проявлять естественную реакцию. Илона обладает магическим даром, но никогда не выставляла щитов, не закрывалась от подданных. Зато Рашель с остервенелой ненавистью обрубала все попытки присутствующих притронуться к принцессе, пусть и магически. Один из магов даже вскрикнул, когда она отрезала посылаемые им волны. Наверное, это вынужденная мера.

— Девочка моя!.. — воскликнул Иоард.

Даже с отключенным магическим зрением я не могла не увидеть, какой огромной радостью, каким несказанным облегчением полыхнула его аура. Он вскочил с трона и сделал несколько шагов мне навстречу. Хотел заключить в объятия…

Но застыл в паре шагов от меня.

— Все вон! — выкрикнул он.

Голос его был сильным, уверенным, но я уловила в нем отголоски боли. Его Величество не сразу понял, кто перед ним. А, поняв, испытал громадное разочарование. Луч надежды в его ауре погас, уступив место недоверию. Серо-фиолетовые всполохи становились все более яркими, густыми.

Я присела в глубоком реверансе, почтительно опустив голову.

Шорох за спиной сообщил о том, что все покинули тронный зал. Все, кроме Рашель, которая запечатала стены магией, чтоб ни одна живая душа не услышала того, что происходит внутри.

Король Иоард рассматривал меня. В какой-то момент он склонился и вдохнул воздух возле моего уха.

— Ты даже пахнешь как моя дочь, — скорбно произнес он.

В отличие от Рашель, он не испытывал презрения ко мне как к метаморфу. Только огромное разочарование от того, что я вовсе не его любимая дочь.

— Спаси ее, — попросил он, обхватывая мои плечи и поднимая. Коснулся пальцами любимого лица дочери, но не отпрянул. — Если добудешь лунный камень, я выполню любое твое желание. Все, что ни попросишь.

Рашель напряглась. Подозреваю, она не предполагала, что король расчувствуется настолько. И уж точно не была довольна его обещанием. Однако возразить не посмела.

— Как тебя зовут? — поинтересовался Иоард.

— Тень номер тридцать три, — отчеканила я.

— Нет, не это, — хмуро возразил король. — Хочу знать твое настоящее имя.

У Теней нет имен. Но иногда, между собой, мы произносим их.

— Зилла, Ваше Величество, — произнесла я. Это имя придумала сама. Назвала себя «тенью», ведь никем другим быть не смела.

— Отправляйся к повелителю Лунных драконов, Зилла, — попросил Иоард. — И пусть тебя охраняет Пресветлая.

Он осенил меня знаком богини, что вызвало у советницы новый приступ недовольства. Но она снова не посмела возразить.

— Сделаю все, что в моих силах, Ваше Величество, — пообещала я.

— Идем, — поторопила Рашель.

Снова схватила меня за руку и потащила прочь. Вывела не через дверь, а через потайной ход, скрывавшийся за троном короля. Мы вышли во внутренний двор и направились к хозяйственным постройкам.

— Куда мы идем? — не удержалась я от вопроса.

— Принцесса Илона не может отправиться на отбор в одиночестве, — нехотя процедила Рашель. — Я бы поехала с тобой лично, чтобы присматривать и контролировать… Но Михаэль Авертон настоял на другом.

Она замолчала.

Толкнула скрипнувшую дверь какого-то строения. Изнутри доносились странные звуки. Писки, вой, лай и мяуканье — разноголосое, неслаженное.