– София, давай не будем больше об этом, – сказала она, стараясь перевести тему. – Посмотри, какие красивые бабочки!

Она указала на порхающих в воздухе бабочек, и София, отвлекшись, тут же побежала их ловить. Елена вздохнула. Она понимала, что игра в притворство становится все сложнее. Слова дочери, ее проницательность, проникали сквозь все ее защитные барьеры.

Когда они вернулись домой, Максим уже собирался уходить.

– Спасибо за отличный день, – сказал он, глядя на Елену. – Я был рад провести его с вами.

– И мы тоже были рады, – ответила она, стараясь не смотреть ему в глаза.

– Ну что, завтра снова встречаемся? – спросил Андрей, провожая Максима к двери. – Завтра закончим проект?

– Обязательно, – ответил Максим. – Завтра буду у вас с утра.

Он обнял Андрея и затем, поймав взгляд Елены, задержал его на мгновение, словно прощаясь с ней не только на словах. Потом он развернулся и ушел. Елена стояла у окна, наблюдая, как он удаляется. В ее душе бушевали противоречивые чувства. Она любила Андрея, но в то же время ее неумолимо тянуло к Максиму. Она чувствовала, что ее жизнь разделилась на две параллельные реальности, и она была заложницей обеих.

Андрей обнял ее сзади.

– Ты чего загрустила, любимая? – спросил он, целуя ее в шею. – Все хорошо?

Елена прислонилась к нему, стараясь успокоиться.

– Да, все хорошо, – ответила она, обнимая его в ответ. – Просто немного устала.

Она не хотела его обманывать, но не могла сказать правду. Правда была слишком горькой и болезненной. Она продолжала жить во лжи, не зная, чем это закончится. И чем дальше она шла, тем сильнее вязла в этой запутанной паутине.

Вечером, когда София уже спала, Елена и Андрей сидели в гостиной, читая книги. Тишину нарушал только тихий шелест страниц и потрескивание дров в камине.

– Как хорошо, когда мы все вместе, – сказал Андрей, откладывая книгу. – Семья – это самое важное в жизни.

Елена кивнула, но ее мысли были далеко отсюда. Она думала о Максиме, о его взглядах, его прикосновениях, о тайне, которая сжигала ее изнутри. Она понимала, что их связь – это бомба замедленного действия, которая рано или поздно взорвется, уничтожив все на своем пути. Но она ничего не могла с этим поделать. Она была пленницей своих чувств, и каждый новый день приближал ее к неизбежной катастрофе.

И под этим теплым светом камина, в этом уютном доме, где все казалось таким незыблемым, росло напряжение. Напряжение, которое предвещало бурю. Бурю, которая должна была снести все на своем пути.

Недели летели, словно перелистываемые страницы толстого романа, но вместо того, чтобы принести с собой ясность и покой, они лишь усугубляли напряжение, нависшее над семьей Петровых. Елена жила, словно по инерции, выполняя свои привычные роли жены и матери, но в каждом ее действии, в каждом ее взгляде сквозила некая рассеянность, странная отчужденность. Она стала более молчаливой, более задумчивой, и это не могло не настораживать окружающих.

Андрей, с головой погруженный в работу и, казалось, слепой к происходящему вокруг, списывал все на усталость жены. Он видел ее усталость в глазах, в судорожных вздохах перед сном, но не придавал этому особого значения. Он доверял ей, доверял их браку и, что самое главное, доверял Максиму, которому по-прежнему доверял больше, чем самому себе.

А Максим, в свою очередь, умело играл свою роль – роль преданного друга, заботливого советчика и всегда готового прийти на помощь. Он стал еще чаще бывать у них дома, под разными предлогами, то чтобы помочь Андрею с проектом, то просто попить кофе и поболтать. Его визиты были пропитаны какой-то особой энергетикой, незримой для Андрея, но явной для Елены.