Потом наступает некое понимание происходящего, после которого появляется некое навязчивое желание что-то доказать другому. Это могут быть демонстрация своих лучших качеств и черт, желание удивить, ошарашить, показать, что вы можете, а также что вы нужны и важны (прихорашивание, смена гардероба, имиджа, проявление заботы или холодности и прочих качеств, фотографии с цветами, выслеживание, выуживание информации о бывшем с целью ее использовать в свою пользу).

Дальше происходит постепенное наращивание тревожности и страха, вместе с чем приходит желание срочно вернуть утраченные отношения. Появляются воспоминания только о хорошем, бывший воспринимается только как положительный герой со всех сторон, а плохое волшебным образом забывается. Что самое удивительное, если бы он действительно решил добровольно вернуться обратно, то моментально появилось бы ощущение всей тягости ситуации, моментально всплыли бы обиды и воспоминания, связанные с собственным унижением, его враньем и прочими прегрешениями. В данной стадии особенно мучительны мысли о том, что же подумают и скажут родственники о вашем разрыве, как об этом сказать и каким образом это преподнесет им бывший? Всё это связано с убеждением, что пока они в неведении, то есть надежда что расставание несерьезное, а если узнают – то все серьезно и вполне обдуманно. С разрывом каких-то информационных родственных невидимых связей, словно бы теряется часть семейной целостности. Появляются некие ненавязчивые попытки вернуть партнера или дни проходят в ожидании того, что он вернется сам.

За этим следует гнетущее чувство, которое говорит о невозможности простить его. Что даже если он и вернется, о прощении не может быть речи. Или что вероятнее – нанесенная обида будет жить с вами и располагаться между вас. Этот треугольник значительно отравляет жизнь в семье. Оставленный человек уже и сам хочет развода.

Потом снова происходят попытки вернуть былое, задействуются родственники, друзья, собственные силы, просьбы или мольбы. В обратном случае может происходить и противоположный процесс – изолирование от общих друзей, прекращение с ними общения и разделение людей на два лагеря, кто со мной и, кто с ним.

Самобичевание может начаться сейчас, а может и сопровождать весь процесс восстановления после развода. Мысли о собственной вине не дают покоя.

Злость и грусть. Ненависть и любовь (якобы любовь, нечто такое «вернись, я все прощу и исправлюсь»). Я это называю качелями, и этот процесс совершенно нормален. Он говорит о скорейшем выздоровлении и проработке данной психотравмы.

Когда вы вспоминаете как проводили время вместе в эти дни, что смотрели и куда ходили, а вот теперь этого уж нет… И чай он любил такой, эххехеххе…а сидели мы вот так, рядышком. И ездили туда-то, а говорили о том-то… И вот теперь он забрал вещи, а это значит – всё, конец. И теперь он кажется не вернется. А еще, наверное, познакомил свою любовницу с друзьями (вашими общими!), родителями. И что самое противное – они, наверное, ее приняли и даже угостили чаем…а как же я?! Теперь он с ней, теперь все что было мое уже стало принадлежать ей – фоновые мысли.

Официальный законный развод, который влечет за собой следующую стадию спокойного принятия, или же поднимает целую гамму чувств уже поэтапно прожитых. В этот период они не будут ощущаться так остро, как это было при разводе физическом и психическом.

Потом происходит постепенное принятие реальности. Тяжело, трудно, но от этого никуда не деться. Чтоб справиться с болью мы находим себе занятие. Что угодно. Кто-то вдруг учится играть на гитаре или ездить на лыжах. Кому-то стало интересно вязание или лепка горшков из глины. Кто‑то проводит все свободное время в конюшне с лошадьми, а кто-то нашел спасение в спортзале. Для кого-то это может наиболее легко ощущаться, потому что к тому времени прошло уже слишком много лет.